Ошалевший кучер не знал, что сказать. С одной стороны, он уже соврал. Кто этот наглый тип, от убедительного голоса которого у него до сих пор по коже мурашки гуляли, он понятия не имел. А с другой стороны — честность сейчас была совершенно неуместна. Он опустил взгляд ниже пояса юноши и увидел, что тот сильно воодушевлён встречей с властительницей их королевства. Это вселяло надежды, что допрос может отклониться от неприятной ему темы и он, твёрдым и уверенным тоном, как на присяге, суровым шёпотом же, ответил прямо в прелестное королевское ушко, c которого свисал, покачиваясь на подвеске серёжки, внушающий уважение размерами бриллиант:
— С девочками!
Похоже, данного ответа Королеве с лихвой хватило. Оставив в покое кучера, она, приятно улыбаясь, подошла к молодому человеку, замершему в ожидании у облучка, и сладеньким голосом спросила:
— Ну а вы, не хотите сами мне представиться? — И кокетливо провела пальчиком по груди юноши, не решаясь спуститься ниже, где из одежды бугром выпирало нечто, обещающее неземное блаженство. Пожалуй ничто не могло послужить лучшим доказательством того факта, что на сей раз промаха не будет. Однако Королева могла сильно заблуждаться на этот счёт… Мало ли что могло так обрадовать этого юного простого гражданина — кучер тоже был по-своему неплох. Большой кривоногий мужчина с крепким телом, большими руками и длинными чёрными усами с загнутыми вверх кончиками, он был кумиром замковой прислуги. Кухарки и горничные записывались к нему в очередь, однако он предпочитал пажей, хотя и горничными не брезговал. Вот только его тайной любовью был Садовник… Впрочем, мы отвлеклись. С сожалением оторвав пальчик от живота юноши, Королева продолжила:
— Я собираюсь пригласить вас прокатиться со мной в карете, но я же не могу кататься с незнакомым человеком? — И она как бы нечаянно, медленно облизала язычком губы, томно прикрывая глаза.
Судьба мира сейчас решалась между усатым мужчиной и женщиной с огромными достоинствами. Юноша едва ли не приплясывал от нетерпения. Конечно же, самыми выдающими частями тела Королевы были не грудь и даже не попа — да что там, не разглядеть толком филейку через юбки, а внушительный бюст мог оказаться дутым. Но драгоценности! Бриллианты! Глаза Кая горели в такт камням, нежно переливающимся в тусклом дневном свете. И чем ближе подходила Королева, тем больше округлялись и светились глаза юноши.
— Хочу! — выпалил он, протягивая руки вперед и едва не хватая где-то в области груди дамы, как раз на уровне самых крупных украшений. Затем смутился и спрятал руки за спину. — Простите, мадам, я совсем потерял голову, узрев в сей скучный день такой очаровательный лучик света. Позвольте представиться, Кай.
Он склонился в галантном приветственном поклоне, пожалев, что не захватил на прогулку шляпу. Да и если бы он даже в том гневе вспомнил про неё — да не было у него шляпы же!
Пальчик Королевы неоднозначно указывал на её благосклонность. Согласно расхожей присказке стоило бы бояться, но Кай был смел и не собирался останавливаться на достигнутом.
— Теперь мы знакомы, сударыня, а даже если нет — то я уверен, вы могли бы всё! — Размеренно произнес он, не особо вдумываясь в смысл фразы. Вместо этого он отзеркалил женщину, облизав свои губы и добавив томный взмах пушистыми ресницами сквозь упавшую на лоб челку, которую тут же смахнул, тряхнув головой.
— Позвольте вам помочь присесть в экипаж — добавил, протягивая руку, чтобы отсечь все пути к отступлению. Изящным манерам его научила одна знакомая Герцогиня, безумно скучающая, когда её супруг уезжал по делам.
Конюх лишь крякнул, залихватски подкручивая усы и наблюдая, как быстро изменилось поведение юноши. От первичной растерянности не осталось и следа, и сейчас парень демонстрировал поведение присущее персонам высшего света. Он и сам был не прочь вдуть Снежной Королеве, но удача сегодня не была на его стороне.
Впрочем, как и всегда по отношению к госпоже.
Ааааа! В лоне Королевы полыхнуло, а во рту наоборот пересохло. Какой взгляд, какие губы! И какой напор! Как загипнотизированная, Королева молча подала Каю руку и позволила подсадить себя в карету. Как горели глаза у юноши, как он тянул к ней руки! Вся очарованная молодым человеком и его пальцами на своём филейном месте при посадке в карету, Королева размечталась.
В её воспалённом воображении рисовались картины оргий. Вот они с Каем возлежат на её огромной постели посреди горы подушек разного размера, и она обматывает жемчужное ожерелье на его восставшее естество с намерением затем снять колечко за колечком губами. А вот она стоит на четвереньках и принимает в своё царственное тело освобождённый от жемчуга источник наслаждения, ощущая каждый его сантиметр в глубинах своей женственности. А вот она возлежит на подушках, одна из которых поддерживает её атласные полупопия, а горячий язык юноши ласкает жемчужинку, исторгая из груди Королевы стоны своим напором и настойчивостью. Тёмная южная ночь со всеми своими звуками и запахами опять опустилась перед глазами Королевы и не позволила в деталях разглядеть, как Кай садиться в карету. Не заметила она и как карета двинулась в путь. Кучер, не первый раз возивший женщину по этому маршруту счастья, не дожидался указаний ни куда ехать, ни когда остановиться. С Королевой сейчас происходило то, что будь она собакой, лучше всего было бы назвать течкой. Между ног ломило и тянуло, жгло и зудело, настолько сильно она раззадорилась. В груди не хватало воздуха, хотя она ходуном ходила от её тяжкого дыхания, да так, что итак низкое декольте сползло, и взору Кая открылись крупные розовые соски, торчащие вызывающе и остро над краем ткани. Крупные бриллианты колье выгодно подчёркивали их размер и цвет. Королева была вынуждена широко развести ноги под юбками, чтобы овевающим ветерком хоть немного пригасить пожар, горевший у неё в лоне. Беспрестанно облизывая пересыхающие губы, она хриплым голосом спросила у молодого человека:
— Не мог бы ты Кай, сделать своей Королеве одно маленькое одолжение? Тебе это не будет ничего стоить, а я тебя щедро вознагражу.
Внутри Кая всё клокотало и бурлило не хуже, чем у Королевы, а может даже лучше. Что там Герда! Маленькая неумелая дурочка, которой от него нужно только замужество, а как замужилась бы — так он и не стал бы ей нужен, а только его деньги, деньги, деньги… Чтобы были деньги, нужно было работать, а работать Кай не любил, ровно, как и жалких меркантильных людишек. В пылу вскруживших голову перспектив он поверил сам, что безумно хочет эту сочную женщину не только любить, покрывая жаркими поцелуями каждую клеточку её тела, ласкать язычком маленькие горошины сосков, но и жарко трахать, трахать, трахать… Во все дырочки Её Королевского Тела.
Парень расстегнул штаны, незаметно выпуская свой нефритовый жезл на свободу — ох, как он лукав! Разве можно не заметить четвертьметровое достоинство во всей его красе? Вожделенно набухшее, с отчетливо выделяющимися венками и соблазнительной головкой.
— Для вас — что угодно! — с жаром ответил Кай, не дослушав пожелания Королевы. Да и что она могла желать? Все женщины хотят одного, правда, некоторые стесняются это признавать.
Сползая на колени на пол, парень вскинул юбки платья королевы и его чувственный язык оказался там, где еще недавно блуждали руки. Он истязал женщину сладкой пыткой, то нежно обводя маленький кусочек плоти, то идя в атаку сильнее и глубже, демонстрируя всё свое мастерство, которому, кстати, его научила Бабка Одуван. Старушка знала толк в удовольствия, а Кай уже в том юном возрасте любил немолодых особ.
Когда парень, ничего не ответив, молча расстегнул штаны, и оттуда как змея из горшка факира высунулось такое… такое… у женщины расширились глаза и перехватило дыхание. Как загипнотизированная смотрела она на маленькую дырочку на кончике бархатной головки — как в глаза змее, но счастье её длилось не долго. Кай опустился на колени и мощное орудие наслаждения потрясающих воображение длины и ширины скрылось из видимости. Королева коротко простонала, но ничего не успела сказать. Юноша нырнул под её юбки и женщина почувствовала как её недавние мечты воплощаются в жизнь.