– Беги, – тот ничего не понимая стоял на месте. -Беги, у тебя есть минута, – новый выстрел раздался в лесной глуши, пуля вонзилась в землю возле ног Анатолия Анатольевича. Очень резво развернувшись, и то и дело оборачиваясь на троих людей в черном, он из последних сил спотыкаясь и падая через каждые пять метров бежал сам не зная куда… Только к вечеру вымотанный, грязный, оборванный, он вышел на асфальтированную дорогу и увидев фары надвигающейся метрах в пятидесяти машины, лег на дорогу и потерял сознание…
23
– Найди мне его, найди , три дня уже прошло, а у вас вообще ни хера нет. Их было трое, один из них точно местный, я его голос где- то слышал, вспомнить не могу, – Гизурин взялся за перебинтованную голову. – Да ему и двадцати не было, сопляк совсем. Ты профессионал, или тебе только в магазине лапшу китайскую охранять?
– Вычислим не беспокойтесь, – стоя перед ним, оправдывался статного вида мужчина средних лет в солидном черном костюме. – Максимум два дня.
– Не может быть чтоб никаких следов, в сожженной машине ничего?
– Там ничего.
А где чаво Леша, где чаво? – дико заорал Гизурин и швырнул вазу стоящую на столе о стену кабинета. Отойдя он посмотрел на собеседника. – Москва ни при чем, все остальные «доброжелатели» тоже ни при чем, тогда кто?
– Это были первоочередные версии, теперь мы можем с уверенностью сказать, что надо искать в другом направлении, – дежурной фразой ответил Алексей.
– Ты мне тут телевизор не включай, я тебе давно сказал – один из них местный, здесь ищите, здесь, – заорал он еще громче. – Гоша куда исчез? Родственников нашли?
– К сожалению не нашли, живых родственников у него нет.
– Чую Гоша тут тоже повязан.
Он обернулся к стоящему рядом по стойке смирно интеллигентного вида молодому человеку в очках.
– Что по сделке?
– Все как нельзя лучше Анатолий Анатольевич, – льстиво ответил тот. – После вашего похищ…инцидента, – быстро поправился он. – Мы преподнесли все как происки незримых врагов, пытающихся помешать крупной сделке местно бизнесмена, неустанно думающем о экономическом благосостоянии города, – он протянул папку с бумагами.
Гизурин нехотя пролистал бумаги, закрыл папку и кинул ее на стол.
– Что у нас там завтра? – смягченным тоном, лениво спросил он.
– Завтра первое мая – митинг, вы выступаете последним. –Гизурин зыркнул на него, как лев на ягненка. – Извиняюсь – крайним, – опять поправился он. – Да и можно вас попросить, – добавил интеллигентного вида молодой человек.
– Чяго еще? – выпучил глаза Анатолий Анатольевич.
– Не снимайте пожалуйста бинты, так будет лучше.
– Ладно, – Гизурин сделал недовольно-вопросительное лицо. –Никак не пойму, зачем мне митинг?
– Для того чтобы все прошло гладко, небольшие затраты и усилия необходимы. В дальнейшем это окупится, поверьте мне.
Вдруг дверь кабинета открылась, на пороге стоял его сын Павел и с идиотской улыбкой смотрел на отца.
– Так все, все свободны, Леша тебе два дня, – грозя указательным пальцем, распорядился Анатолий Анатольевич.
После того как все вышли, Павел шатаясь подошел к столу и рухнул в кресло стоящее напротив отцовского.
– Здарова папаня, – заторможено моргая мутными глазами, поприветствовал он отца.
– Опять сученок обкололся, – бессильно произнес Анатолий Анатольевич. Громким эхом в голове звучала фраза услышанная им в лесу. – «Твой сын наркоман, спустит за год все твое состояние».– Не то, чтобы он собирался в ближайшее время умирать, но все же? Даже ему порой хотелось плюнуть, и отрешившись от дел уйти на покой, но его сущность держала его на поводке, каждый раз заставляя рвать жилы ради вожделенной цели. – « Зачем?» – все чаще вылетала искра сомнения из под безжалостного кремня повседневной суеты. – «Кому все?»
Иногда в таких случаях «несказанно-нежданно» обогащаются организации специализирующиеся на смысловой стороне жизни, готовые в любую секунду с радостью одарить обезумевшего от бессмыслицы или одиночества состоятельного человека новыми целями и идеями его жизни. Анатолий Анатольевич пока был далек от подобного поступка, но все же? Смотря в остекленевшие глаза своего единственного сына, он был готов на многое.