Он помнил совет старого профессора в университете, который всю жизнь посвятил себя преподавательской деятельности. – « Протест Ваня, дай почувствовать детям протест в том, что ты пытаешься до них донести, пока они не подросли и не адаптировались к существующей реальности, только так они почувствуют жажду познания. Дай понять им, что они должны быть выше и умнее отупляющей системы. Не география, а вулкан Тамбора; не история, а «паси овец моих»; не литература , а письмо Белинского; не информатика, а киберпанк; не математика, физика и химия, а ядерная бомба. И еще, природа раньше нас распорядилась так, что вопросы взаимоотношения между детьми… короче говоря любовь Ваня, когда у него или у нее все кипит внутри, в гробу они видели твои формулы, я уж не знаю как ты это сделаешь, но постарайся преподать так, чтобы им казалось что от понимания этой «китайской грамоты» зависит их успех в глазах объекта их обожания. И самое главное, наука начинается с космоса, только когда человек начинает задавать себе вопрос, – «кто мы и где?»– Он просыпается; желательно показать это наглядно».
Иван пытался найти телескоп, спрашивал у директора, но тот пожимал плечами, говоря. – «Сроду у нас его не было, поинтересуюсь в остальных школах, но не обещаю»,– спрашивал и узнавал у всех с кем был знаком в этом городе, но никто слыхом не слыхивал и не знал у кого имеется подобное «чудо техники», кроме одного человека. Александр Аркадьевич после вопроса Ивана о наличии телескопа у его знакомых, немного замялся, посмотрел на Ивана и сказал. -«Спрошу».
3
Барометр – написал Иван на доске, на учительском столе лежал маленький прибор, после краткого объяснения принципа действия, Иван предложил, – вот отвертка, вот барометр, подходим разбираем.
– А если сломаем?
– Он старый, смелее.
Дети тут же кинулись разбирать барометр…
– Только не до конца ломайте, он еще пригодится.
Все это время Ольга Летина сидела и смотрела на Ивана так, как-будто что-то хотела спросить, но очень боялась, он это заметил. Когда урок подходил к концу, она подняла руку.
– Да, я тебя слушаю.
Она медленно поднялась, но молчала.
– Говори, я слушаю, – повторил Иван.
Затем она немного сощурила глаза и сжала губы, так делают люди, когда долго собираются что-то сказать, долго не решаются:
– А взрослые могут врать?
Иван ожидал другого вопроса, он не знал что ответить.
–Я не знаю, смотря в какой ситуации, – пытался выкрутится он.
– Врать, зная что они врут своим детям, когда в этом нет жизненной необходимости? – спросила она.
–Ситуации разные, конечно лучше говорить правду, спроси своих родителей, что они скажут?
– Они скажут, что Солнцу около пяти тысяч лет, – она опустила глаза.
Только теперь он понял о чем речь.
– Если твои родители хотят в это верить, пускай, это их дело.
– Я знаю, но зачем…?– всхлипывая ответила она.
Она плакала, Иван не знал что делать.
– Останься после урока пожалуйста.
Почти сразу же прозвенел звонок. Все вышли, Летина молча сидела за своей партой.
– У тебя дома проблемы? – спросил Иван.
– Нет, но мать… в общем она и слышать не хочет о вашей точке зрения, – она сидела опустив взгляд. – С тех пор как я ….болела, она сильно изменилась, она заставляет меня делать того чего я не хочу, – видно было что последняя фраза далась ей особенно не легко.
– Что именно?
Ольга молчала. Иван все понял.
– А отец?
–Он занят все время, я его почти не вижу.
– Ясно. А я могу поговорить с твоей матерью?
– Навряд ли, она только к директору пойдет, если ее вызовут.
– Я думаю, что эта проблема носит временный характер, и со временем все образуется.
– Как?
– Взрослые могут ошибаться, я все же постараюсь встретится с твоей матерью и поговорить.
– У вас ничего не получится, – она встала из-за парты и неуверенно подошла к учительскому столу. – Какое нелепое слово вы придумали – образуется!
–Кто вы?
– Взрослые. Сказали бы уж лучше – свыкнешься. – В эти минуты она не была похожа на саму себя, почти всегда молчаливую и очень замкнутую. – Если все действительно так как вы говорите – четыре миллиарда лет! – Тогда почему все так?
– Как? – не понимая о чем она, переспросил Иван.
Ольга растерянно смотрела в окно.
– Глупо, – резко и громко почти выкрикнула она. – Нелепо и глупо, – уже более спокойно повторила она. – Зачем они врут сами себе? Во имя чего? – Иван не знал что ответить молча уставившись в открытый журнал. – Задвиньте штору.