– Конечно, что говорит, как у нее дела?
– Дела хорошо, говорит что хочет приехать.
– Когда?
– Не знаю.
– Я думаю что не нужно ей пока сюда ехать, я сам летом приеду, недолго осталось, не понимаю, зачем она это придумала.
– Ты молод, многое не понимаешь; она смысл потеряла, смысл жизни. Ты у нее один, она всю любовь свою в тебя вложила, все надежды свои.
– Так всегда бывает, дети выбирают свой путь, таков закон природы.
– У тебя Ваня телефон звонит, – сказала Раиса Павловна.
Иван подошел к куртке в кармане которого лежал телефон, достав его он зашел в комнату. После не продолжительного разговора, он вышел.
– Мне нужно идти тетя Рая, – он поспешно начал одеваться.
– Куда?
– Я скоро буду, не переживайте, закройте за мной.
7
Через несколько минут Иван стоял возле отделения полиции. Зайдя внутрь, он спросил у дежурного:
– Здравствуйте, мне бы лейтенанта Ризунова.
Дежурный сержант посмотрел на Ивана опухшими от бессонной ночи глазами.
– Андрюха, тут тебя, – крикнул куда-то в пустоту коридора дежурный.
Через пару минут из-за угла вышел тот самый лейтенант, который месяц назад допрашивал Ивана после драки Сенгеенко. На вид ему было лет тридцать, небольшого роста с русыми кудрявыми волосами и очень простодушным взглядом.
– Здравствуйте, – сказал Иван.
– Здрасте, – лейтенант протянул руку и поздоровался. – Вы будете Поздняков Иван Николаевич?
– Да, мы с вами уже….
– Да, да помню, это я так, уточнить, я вам звонил, ваш номер телефона у меня остался.
– Что случилось?
– Пройдем в кабинет, – сказал лейтенант, они зашли в кабинет. – Садись учитель, – он указал Ивану на стул. – Ну слушай учитель, – лейтенант тяжело вздохнул. – За последнее время было совершено несколько взломов местных магазинов, странность в том, что ничего украдено не было, а злоумышленник лишь разливал по всему магазину вещество неизвестного состава, с очень едким запахом. После, почти весь товар приходилось выкидывать, а само помещение закрывать на пару недель и дезинфицировать, да и это почти не помогает. Камеры наблюдения он либо просто ломал, либо странным образом в это время они не работали, а те что работали, почти ничего на засекли. Еще одна пикантная особенность в том, что все эти магазины так или иначе принадлежат Гизурину Анатолию Анатольевичу, и взломы начались почти сразу же после той драки… – при этих словах он исподлобья посмотрел на Ивана.
– А причем здесь Сенгеенко? Вы мне говорили…
– Слушай дальше, – перебил лейтенант.– Короче говоря, дело было так учитель, да кстати меня Андрей зовут, – он привстал и еще раз пожал Ивану руку.
– Иван.
– Были мы на вызове сегодня ночью, я и сержант, его здесь нет сейчас, вызов ерунда – семейные разборки. Разобрались, поехали назад, вдруг приспичило сержанта по дороге.– «Давай говорит возле уличного сартира притормозим»,– остановились, сержант по своим делам побежал, затем вернулся. –« Постоим немного, что-то мутит живот, чувствую опять приспичит скоро»,– стояли мы так в полной темноте и безлюдной тишине минут десять-пятнадцать, как раз на против магазина Гизурина. За это время как известно глаза начинают привыкать к темноте, да так что мы от нечего делать с сержантом стали спорить кто подробнее бабу разглядит на рекламном плакате. Гляжу из темноты кто-то появился, нас не видит, в руках что-то типа маленькой канистры держит, остановился в стороне, балаклаву одел, подходит к магазину сшибает битой камеру наблюдения. Сержант, – «смотри, это же он, за него хорошую премию обещали, лови…», – он из машины, я за ним, сержант этот…,короче спортсмен бывший, догнал вандала. Тот как я говорил в балаклаве был, не давал ему снять, отбивался, чуть погодя я подбежал, приказываю. -«Отставить сержант, я сам его в отделение отведу, не далеко», -он на меня смотрит. -«Ты говорит премию себе загробастать решил»,– вцепился ему в рукав, короче спровадил я этого сержанта кое-как, отправил на «срочный вызов», ему в подмогу еще машину по рации отрядил, а этого…– не знаю что теперь будет? Надел я на него наручники, как будто повел в отделение, лишь бы сержант не увидел. Не буду тебе всего рассказывать- отпустил я его, Сенгеенко это был, он у нас на учете стоит, если бы я его оформил, Гизурин бы его лет на пять минимум закрыл.
– А сержант? Он же…?
– Этого бегуна я на себя возьму, есть за ним кое-какие проколы. Я тебе зачем позвонил учитель? Помню я ту историю, удивился я очень, когда ты не пришел показания менять, после Гизурина все уверены были, что ты придешь, включая Сенгеенко. Долго тогда я с ним разговаривал, – лейтенант встал и начал ходить по кабинету. – Сила в нем какая-то есть, правда, да я и сам прекрасно все вижу не слепой. Жалко пацана, бабку его знаю, соседями раньше были, его маленького помню, сломают его о колено, найдут рано или поздно и сломают, поговори с ним, он тебя должен послушать, ты его тогда не сдал, он знает это, и сейчас ты должен помочь, верю я тебе. Родителей у него нету, бабка болеет, говорят дышит на ладан, я даже не знаю к кому обратится, поговори с ним. Если еще раз залетит по подобному случаю, я ничего сделать не смогу. Ты по-моему из Москвы?