– Какое оказывается ужасное слово- привыкаешь, никогда не задумывался об этом. А если чувствуешь, что твоя работа абсолютно не нужна людям, она искусственно выдумана кем-то, и по сути пуста. Иван сел на табурет, мечтательно запрокинув голову. – А вам не приходило в голову тетя Рая, что в будущем будут не нужны многие профессии.
– Нуу, когда это будет, мне еще Сергей обещал в шестидесятых годах, что через десять лет, на заводе будут работать только роботы, затем его интузиазм угас.
– А в результате имеет место быть человеческий фактор – что будут делать люди?
Раиса Павловна посмотрела на Ивана мудрым взглядом. – Получается, даже если ты осознаешь, что твоя работа по большому счету никому не нужна, ты должен обманывать себя каждый день.
– Почему обманывать, – ответила Раиса Павловна.– Многие даже и не подозревают об этом, они убеждены в обратном. Иди умывайся.
Иван нехотя встал и пошел в ванную.
– Надо было на сантехника выучится, сейчас бы проблем не знал, подработки разные и прочее…
10
« Десятый класс, первым уроком в понедельник, то еще испытание», -размышлял Иван идя по коридору школы. –Он пришел рано и почти никого не было в школе. Когда он стал подходить к кабинету сзади его окликнули.
– Иван Николаевич, можно с вами поговорить?
Обернувшись он увидел Дарью Ниндадзе. Одета она была мягко сказать – вызывающе, подойдя и положив ему левую руку на плечо она томно произнесла.
– Иван Николаевич, помогите мне пожалуйста.
– Что случилось?
– Я очень плохо поняла последние темы, не могли бы вы объяснить мне их наедине, я смогу когда вы захотите, – она смотрела ему в глаза и слегка закусила нижнюю губу.
– Наверное ты не одна, давай спросим у других?
–Дело в том что я стесняюсь, у меня такой характер, а понять что-то я могу только если вы объясните мне тет -а-тет, – она жалобно посмотрела ему в глаза.
Иван аккуратно убрал ее руку со своего плеча, – я могу посоветовать тебе Даша пару очень хороших сайтов, люди которые их ведут, специализируются на индивидуальном обучении, так сказать тет -а -тет, все бесплатно. Извини, мне нужно идти, адреса, я напишу на доске в конце урока, – он зашел в кабинет.
– Ну это мы еще посмотрим, – провожая его взглядом прошептала Дарья застегивая верхние пуговицы блузы.
Через несколько минут почти весь класс был в сборе, прозвенел звонок, но Сенгеенко не было. Иван встал и приготовился вести урок.
– Можно войти? – на пороге стоял Сенгеенко.
– Да конечно, – пригласил Иван, затем он подошел к нему и прошептал, – останься после урока.
Урок он провел немного рассеянно, постоянно обдумывая что скажет и чем в конце концов закончится не простой разговор. Прозвенел звонок…
– Все свободны. – Через минуту класс опустел, Сенгеенко сидел на своем месте и что-то рисовал в тетради. Иван подошел к входной двери и закрыл ее на замок. Затем обернувшись он вполголоса сказал:
– Я все знаю.
– Что вы знаете?
– Ризунов …
Сенгеенко на время прекратил рисовать, о чем-то задумался, усмехнулся и начал заново.
– Зачем ты это делаешь? – спросил Иван. – Это ни к чему не приведет.
– А к чему это должно привести? – Сенгеенко сделал наигранно-удивленное выражение лица.
– Рано или поздно он тебя вычислит.
Сенгеенко прекратил рисовать, зажал карандаш между пальцами и стал перекатывать его так и не взглянув на Ивана.
– По вашему я должен забыть человека, который ни за что, хотел посадить меня? Объясните?
Иван молчал, не зная что ответить.
– И вообще, кто вам сказал что он меня усиленно ищет? По мне, сильно захотел бы, давно нашел, – он поднял карандаш и стал внимательно разглядывать обломанный на конце стержень. – Первый закон диалектики, единство и борьба противоположностей, вы забыли? Ну или может быть Элан Виталь, слышали такое выражение?
– Да.
– Жизненный порыв, творческая эволюция, беспрерывно обновляющееся творчество, назовите как хотите – сама суть жизни. Я материалист, но Гизурин все же есть – зло, а если есть зло, должна быть иная сила, противостоящая ему, таков закон природы – Сенгеенко хитро улыбнулся. – Почему никто не подумал об этом? Или вы предлагаете нарушить эту тонкую грань? – он отложил карандаш, – Получается я борюсь не против конкретного человека, я борюсь за саму жизнь, а если так, то все приобретает совсем другой окрас. Можно вас спросить, почему вы не поменяли тогда показания?
– Потому что я все видел своими глазами и не простил бы себя после, да и не один я был, мне помогли, – Иван подошел и сел напротив.
Сенгеенко равнодушно посмотрел на Ивана.
– Странная у вас помощь. Только не спрашивайте меня, откуда я знаю. Сам я не верующий, хотя.., я думаю все таки не нужно отбирать у людей последнюю надежду, глупо это, запрещать то, из чего сделано большинство людей. И вообще, прежде чем отговаривать меня Иван Николаевич, подумайте – что вы можете предложить взамен? Допустим я все забыл, закончил школу, поступил в институт – все как у всех, что дальше? Ритуальные атрибуты привычного существования? Вы же сами из того же теста что и я, я это прекрасно вижу, только смелости у вас не хватает.