Девушка что-то вспомнила, ее лицо снова сделалось мрачным:
– Я тут подумала, если бы я взяла белую трубку, что было бы?
– Зачем ты опять..?
– А если черную? – ее глаза заблестели. – Ты бы, как поступил?
– Проснулся бы, и других постарался разбудить.
– Легко сказать, проснулся… когда ты во сне, ты понимаешь что это сон? Есть ли вообще такие люди, которые могут сами себя разбудить?
– Есть, – утвердительно и без малейшего сомнения сказал Александр. – Вот так всю жизнь промучаешься над мыслями о снах, а оказывается можно было вовремя проснутся.
– Не может быть.
– Может, еще как может. Вон до дяди Феди эта простая истина только сейчас доходит начала. Только тут загвоздка получается, не всем это счастье приносит.
– А в чем оно?
– Для кого как.
– Для тебя.
– Для меня?! Мне для того чтобы не спать, много не нужно. Акт познания и творческого созидания. Ты понимаешь о чем я? Провожу я тебя сейчас, вернусь сюда, достану реактивы… свое «солнце» попытаюсь изобрести – счастье? Для кого то безумие. Завтра в лес пойду, с природой в одно дыхание дышать буду, там такие чудеса разглядеть можно – счастье? Работать, видя плоды рук своих – счастье? Страх за шкуру свою подавить – счастье? Когда так живешь, два телефона на потолке навряд ли приснятся, а если и приснятся, вовремя проснутся сможешь.– Девушка обиженно отвернулась. Александр вовремя спохватился, но было уже поздно. – Ты рядом – счастье, – она взяла букет и стала заново считать приговаривая, – любит, не любит, любит, не любит. Он подошел к ней и аккуратно забрав у нее букет стал подсчитывать по своему. – Любит, не любит, любит, не любит.
– Любит, – прошептала девушка. – Не считай.
– Мне тут сон приснился. Я один в лесу, там пещера, захожу я туда, иду, иду, а проход все сужается и сужается. Вижу, в конце пещеры свет, дошел я, а там три букета роз, и голос старушки из ниоткуда…– «Молодой человек, купите розы для вашей девушки, не дорого», – девушка во весь голос засмеялась. – Пришлось покупать.
Успокоившись девушка серьезно спросила его.
– Почему наши отношения должны оставаться тайной?
– Ты же знаешь, твой отец.
– Он меня выслушает, он поймет меня.
– Нет. Да и брат…– Александр сдержался.– В общем, пока как-нибудь так.
– По гаражам? Мне иногда кажется, что вы с отцом чем-то схожи. Помнишь ты мне говорил, – «быть так быть, а не ползти как червь»,– он утверждает то же самое. Мне кажется, если вы встретитесь, вы найдете общий язык.
– Встретитесь, – иронично произнес Александр. – Найдете общий язык. Кабы так…По моему мы с ним схожи только в этом утверждении. Подходы у нас разные, диаметрально противоположные. Эволюции требуется разнообразие, вот и получите.
– Опять эти твои мертвые слова. Иногда так послушаешь человека в телевизоре, много умных мертвых слов, ничего не поймешь, часто слово «мир» произносят, а потом бац… и война вместо мира. Вот и ты, эволюция, химия и прочее, а хоть бы разок меня по имени назвал.
Александр вспомнил что действительно ни разу не произнес ее имя вслух:
– Люда, – прошептал он.
– Ага, только сейчас. – Она подошла к нему и прижала ладонь к его груди. – Много умных мертвых слов, а в душе война…
Часть 4
Человек «войны»
1
« В рамках патриотического воспитания в актовом зале школы состоится встреча с ветеранами боевых действий, защищавших Родину от внутренних врагов, так и отстаивавшими ее честь за пределами Родины» – прочитал Иван на входе в актовый зал и посмотрел на часы – уже без двадцати, немного опоздал, – он открыл двери и зашел. Зал был заполнен на половину, в основном это были старшеклассники и несколько учителей. Впереди за сдвоенной партой накрытой красной скатертью сидел пожилой мужчина, еще один примерно такого же возраста стоял и что-то рассказывал, Иван потихоньку прошел вглубь зала и сел на свободное место. Рассказчик был не многословен, говорил он тихо и часто запинался, было видно, что речь дается ему с трудом, спустя пятнадцать минут выступления он представил своего боевого товарища сидевшего за партой и передал ему слово. После того как тот встав поздоровался и представился он сказал. – « В принципе все уже сказано, и повторятся мне нет смысла, я буду рад выслушать ваши вопросы и постараюсь на них ответить».– Дети живо стали поднимать руки, как понял Иван все вопросы были для ветерана знакомыми, и он знал и понимал – как на них отвечать, но в конце двадцатиминутного «допроса» прозвучал вопрос, на который он отвечал наверное тысячи раз, но который был краеугольным камнем для ветеранов всех войн, звучал он так: