«– Послушай меня Николай внимательно, и постарайся понять все правильно», – смотря в пол, сказал главный инженер. – Начну я издалека и расскажу тебе историю, которая произошла очень давно, в древнем Риме – семьдесят второй год нашей эры, к императору Веспасиану, который тогда начал строительство грандиозного амфитеатра Колизея, пришел рабочий и предложил на много упростить доставку камня для постройки амфитеатра, что высвобождало бы очень много людей и упрощало бы процесс. Конечно Веспасиан наградил рабочего, но его предложение отверг, и не потому что оно не работало, а совсем по иной причине, – он посмотрел на Николая, который молча слушал главного инженера, – почему ты не спросишь меня по какой причине? – Коля пожал плечами. – Как бы тебе это объяснить? – прошептал главный инженер. – Чем бы ты думаешь занялись люди, если Веспасиан принял предложение рабочего?
– Не знаю, – прошептал Коля. – Жили бы.
– Ага жили бы, а чем занялись бы они?
– Работали.
– Где? В те времена заводов не было, либо война, либо…
Николай окончательно запутался и не знал что ответить, главный инженер продолжал. – Конечно, при большом желании можно автоматизировать многое, но тут проблемка Коля получатся, – не каждый знает, что он будет делать в свободное время, даже если его накормить, напоить и одеть; вот ты чем займешься, чем жить будешь? – Коля пожал плечами. – Да ладно ты, я думаю ты найдешь себе применение, а есть такие люди которые попросту начнут сходить с ума, если их чем-то срочно не занять. Но и они не очень страшны, страшны другие…
– Какие? – удивленно спросил Коля.
– Ты прям как с луны свалился, такие предложения подаешь, а элементарного не понимаешь, не все так просто в этом мире Николай, не все так просто… – он посмотрел на чертеж лежащий у него на столе. – Ну это можно протащить, а остальные твои предложения давай отложим до лучших времен, они у меня в сейфе лежат, – он посмотрел на опешившего Николая. – Вот такой вот парадокс Николай. – « Труд сделал из обезьяны человека», – получается без труда, человек может превратится в обезьяну? Ведь не каждый приспособлен к умственному созиданию и творчеству. Ты пойми, если мы сейчас в полной мере реализуем все твои предложения, тут такое начнется! – он развел руками. – И не известно, что лучше будет – либо все оставить так как есть, либо принять все твои предложения сейчас? Я думаю всему свое время Коля, и они дождутся своего часа, – успокаивал он его. – Я тебе премию выпишу, съезди с семьей на юг, отдохни, да и … очередь на благоустроенное жилье; кстати, дома мы пытаемся достроить, ты у меня первый в списке.
– Ну это же абсурд! – возразил Коля, он никак не мог понять – если человек отличается от животного тем, что может думать и создавать что-то новое, почему он должен добровольно отказаться изобретать что-то более разумное, постепенно деградировав до примитивного уровня ради абстрактной стабильности. У него в голове никак не состыковалось то, чему его учили и о чем он читал в книгах, с тем, что сейчас говорил ему главный инженер.
– Ну это для тебя такой ход дел – абсурд, а для Пузырькова Степана Петровича, начальника твоего непосредственного, которого я буду вынужден сократить за не надобностью в случае автоматизации, такой ход дел – нормален. И для тысяч, тысяч, тысяч Пузырьковых, не исключая возможно и нас с тобой в конце концов когда-нибудь, все очень сложно Коля, все очень сложно, давай остановимся пока на этом, – он ткнул пальцем в чертеж.»