– У меня есть девушка, – отойдя на шаг назад, кое-как прошептал Иван.
– Не ври, я знаю о тебе все, Кира уехала в Англию, не спрашивай меня откуда я знаю. Сейчас на Тауэрском мосту ее нежно обнимает какой-нибудь богатый русский эмигрант, или арабский принц, обещая ей все золото мира. Кира злая, а я добрая, я не предам тебя.
Иван вздохнул, в его глазах застыла печать душевной боли. Заметив это, Дарья решила что дело почти сделано, и дальше нужно лишь умело повести себя, она стала гладить рукой его волосы нежно откидывая пряди.
– Ради тебя я готова все, поверь мне, никто ничего не узнает, – она прикоснулась своей щекой к его щеке и прошептала ему на ухо. – Я ничего не требую, просто дай мне шанс…
Как из-за огромной гравитации черной дыры даже свету невозможно вырваться из нее, так в миллионы раз сильнейшее чувство притяжения сейчас испытал Иван, и кажется абсолютно невозможно, попав в горизонт событий этого непреодолимого чувства ему сопротивляться, но на каждую черную дыру есть свой – квантовый эффект. Иван убрал ее руки и громко и твердо произнес – отойди.
Дарья смотря ему в глаза медленно отошла к двери и почти прохрипела:
– Сам виноват, если ты сейчас подойдешь ко мне хоть на шаг, я исцарапаю тебе лицо,-из ее глаз потекли слезы. – Ты мне не поверил- получай, – она достала ключи и стала открывать подсобку.
– Ты не сделаешь этого, – спокойно сказал Иван, он и сам не мог понять, почему он был так спокоен? Быть может потому, что в ее глазах он успел разглядеть бездну отчаяния, и крик о помощи…
– Еще как сделаю, идиот, – она схватила туфли лежащие неподалеку, и выбежала из подсобки.
Иван быстрым шагом последовал за ней, Дарья растерянная стояла возле двери класса и как будто не знала, что делать дальше? – оглядываясь на него.
Его спокойствие в эту минуту поражало его самого. Он вышел из подсобки, подошел к учительскому столу и отодвинув стул не спеша сел.
– Беги, я жду директора, – сказал он. – Полицию и журналистов ты сама вызовешь?
Она обернулась к нему, расплывшаяся от слез тушь лишь добавляла красоты ее большим черным глазам. Они долго молча смотрели друг на друга, абсолютная тишина нарушаемая лишь ленивым жужжанием еще сонной, невесть откуда взявшейся мухи безрезультатно бившейся в закрытое окно, повисла в воздухе.
Вдруг Дарья истерически захохотала, немного погодя она опустила голову и медленно, держа туфли в руках подошла к нему, в следующее мгновение раздался звук падающих туфель, Дарья отодвинула стул накинула свою кофту висящую на спинке, села за парту и закрыв руками рот молча заплакала, стараясь подавить крик отчаяния.
– Зачем ты затеяла этот спектакль?
Она обреченно посмотрела на него, вытирая слезы рукой, Иван достал чистый платок и предложил ей.
– Не надо. Дурак ты Ваня, – почти заикаясь прошептала она сквозь слезы обняв голову руками.
Просидев так с минуту и успокоившись она посмотрела на него.
– А ты знаешь почему я так поздно пошла в школу? Туберкулез в семь лет, почти два года по больницам. Отец где-то в притоне подхватил, ну и я за ним. Ты знаешь, что такое нужда и нищета? Ты знаешь каково это – когда ребенка соседи из жалости подкармливают? Вот это настоящая физика Ваня. Отец пьяный каждый день, мать в синяках от его побоев? Он когда бил ее, я в кладовке пряталась, я до сих пор с полуоткрытыми глазами сплю от страха; так и сдох бухой под забором. Она через год другого привела, не лучше первого, бьет ее, она терпит, вот скажи мне – почему так? Сожмет оставшиеся зубы и терпит. Ночью разбудит меня пьяная – «Ради тебя девка терплю, одной мне не вытянуть тебя будет, ты у меня красавица растешь, я тебя замуж за богатого выдам, ты не вздумай там ни с кем.., если узнаю – убью». – Упадет на подушку и навзрыд плачет. – «Не повторяй моих ошибок, залетела в восемнадцать, родила тебя, а я ведь как ты- красивая была, из-за меня такие драки бывали!»