– Вам кого?
– Хозяйку, – не зная имен, пытался выкрутится он.
– Их никого нету дома, час назад втроем ушли Сенгеенко помогать, Лидия Федоровна умерла ночью.
– Это у которой внук Саша?
– Да, а вы кто будете?
– Друг семьи,– соврал Иван. – Извините, а втроем это кто?
– Маринка, Нинка, – подруга Маринки, и дочка ее.
– Адрес не подскажите?
– Недалеко, через дом они живут, там народ увидишь, разберешься.
– Спасибо, – Иван буквально выбежал из подъезда, быстро найдя нужный дом, он подошел к подъезду возле которого толпились люди, среди которых стояла мать Дарьи. Увидев его она подошла к нему и тотчас заплакала.
–Спасибо вам, утром звонил хозяин, сказал что не приедет друг, сказал чтобы я забыла обо всем, и ни слова никому.
– Не прилетел! – прошептал Иван, сам не веря себе, затем растерянно оглядев толпившихся возле дома людей продолжил. – Не мне спасибо надо сказать.
– А кому?!
– Не важно, – он отмахнулся рукой. – А где Дарья, с ней все в порядке?
– На кухне помогает, она у меня скорая, в руках кипит все, хозяйка справная будет, – при этих словах она с прищуром посмотрела на него.
– Не сомневаюсь, – ответил Иван. – А от чего бабушка умерла?
– От старости сынок, от старости.
Иван попрощался и пошел домой. – « Не прилетит», – звучали из темноты слова Артема. – Так вот запросто. – «Не беспокойся, не прилетит», – кто он?
17
Александр Аркадьевич сидел на лавочке возле подъезда с отрешенным видом думая о чем-то своем. Громкий детский крик вывел его из меланхоличного состояния, соседский пацан которому не было и четырех лет держась за ногу плакал от боли, рядом стояла его старшая сестра с велосипедом, которая твердила ему. – Я же тебе говорила – не суй ноги в спицы. Александр Аркадьевич встал и направился к месту происшествия.
– Что случилось? – подойдя спросил он.
– Я его катала, а он ноги в спицы… – оправдываясь ответила сестра.
– Ай, яай. Ногой пошевели, вот так… пройдет, – утвердительно сказал Александр Аркадьевич, – до свадьбы заживет.
Неожиданно пацан прекратил плакать и с суровым видом, но со слезами на глазах, всхлипывая и картавя сказал:
– Дядя Фаша, я мужик, я должен телпеть, – не переставая всхлипывать твердо заявил он.
– Мужик, – вполголоса утвердительно ответил Александр Аркадьевич.
– Еще у меня камень в шандале, мне больно, но я должен телпеть, – продолжал пацан.
– Терпеть,– уже не так уверенно повторил за ним Александр Аркадьевич.
– У меня фыфка на локте, фот фмотри, – он гордо показал локоть. – Федня ударилфя, но я мужик, я должен телпеть,– ставя ударение на букве «ж» повторял пацан, еле сдерживая себя.
Александр Аркадьевич ничего не ответил.
– Ефе у нас кошка Мулка вчела умелла, моя кофка, мы ее вон там похолонили, – он указал куда-то в даль, – Но я мужик, я должен телпеть, – хлюпая произнес он. Казалось он вот-вот разрыдается, его светло-серые глаза все больше наполнялись слезами, которые рано или поздно должны были прорвать невидимую плотину сдерживающую их. – Мужик, – уже не так гордо повторил он, все чаще и чаще шмыгая и подергивая носом.
Александр Аркадьевич стоял в оцепенении. Сейчас этот пацан обычной фразой подарил художнику смысл его жизни.
– Терпеть, – шепотом повторил Александр Аркадьевич. Тем временем пацан сжатыми кулаками стал вытирать слезы, размазывая их по щекам и все громче всхлипывая, вдруг его глаза расширились и он уже не сдерживая себя громко закричал:
– Мама, – хромая на левую ногу он побежал к матери вышедшей из подъезда. – Мама, – повторял он запинаясь и плача. – Я нофку поланил, – он протянул руки к матери, ускоряя шаг.
– Я ему говорила, не толкай ноги в спицы, – оправдывалась сестра.
– Все, успокойся, не плачь, ты же мужик, – произнесла мать, беря его на руки. – Здравствуйте.
– Александр Аркадьевич молча кивнул головой и медленно пошел к лавочке думая о чем-то, но на полпути он внезапно схватился за бок.
– Вам плохо?
– Ничего сейчас пройдет, бывает, – боль понемногу отпускала. – Когда? – смотря на ее выпуклый живот, уже улыбаясь спросил он.
– Примерно месяц, в конце мая, начале июня.
– Мальчик, или девочка?
– Сказали пацан. Домой, – она позвала дочь стоящую в стороне с велосипедом. – Не плачь, – гладя по спине рыдающего сына, уже более строго повторила она.
Проводив их, Александр Аркадьевич взглянул на небо:
– Должен успеть.
18
Через час к подъезду у которого только что сидел Александр Аркадьевич подъехала и остановилась не заглушая мотор белая Нива, спустя минуту, из подъезда вышел мужчина держа сверток в руке и сел в машину. Поприветствовав водителя, он махнул рукой; машина тронулась с места и набирая скорость направилась в неизвестном направлении. Чуть позже, почти в том же месте где совсем недавно Артем с воодушевлением рассказывал десятиклассникам о зарождении и исчезновении жизни на планетах солнечной системы стояла белая «Нива», в ней сидели двое человек.