Произошедшее только что не укладывалось в голове у Дмитрия. Мечта ради которой он был готов поступится своими принципами, отдать все свои с трудом накопленные деньги и залезть в долги, лежала на дне двадцатиметрового обрыва грудой искореженного метала. До сих пор, как будто не веря, он осторожно подошел к краю обрыва и заглянул вниз, «Нива» лежала вверх дном, символизируя его скоротечную мечту. Сзади раздался голос:
– Тебе ее жалко? Ты же не хочешь жить как они? В чем проблема?
Не зная что ответить Дмитрий стоял и смотрел вниз.
– Легко рассуждать сытым о свободе ты сказал? – услышал Дмитрий, минуту спустя. – Не в сытости дело; сейчас сытых много, а свободнее мы так и не стали.
Дмитрий отошел от края обрыва. Неожиданно для него, все его недавние мечты показались ему нелепым, слабовольным безумием. И если раньше он еще сомневался, спрашивая себя – «кто же все-таки такой этот загадочный человек встретившийся ему в маленьком домике дяди Кеши, не расходятся ли его слова с делами?» – То сейчас у него не осталось никаких сомнений – за ним он пойдет хоть в огонь. Подойдя к нему и развернув сверток, все это время сжатый в кулаке, он сказал:
– Нужно будет хоть на лоб приклею, не заметит.
Свет фонарика на мгновение ослепил его.
– Идти нужно, тебя потеряют, свети. Да и кстати, я ни разу не видел черную «Ниву».
20
В дверь постучались, Александр Аркадьевич посмотрел на часы – «полночь», он отложил кисти, убрал недописанную картину и с трудом пошел открывать дверь. За последнее время он очень похудел, но на все расспросы близких людей отмахивался. – «Все хорошо, давление, пройдет». -Если же кто проявлял настойчивость, он реагировал весьма враждебно, быстро отбивая охоту интересоваться его здоровьем.
На пороге стоял Артем. Александр Аркадьевич смутился, но промолчав развернулся и направился на кухню. Артем зашел и закрыл за собой дверь.
– Да, да Саша, я пешком, – устало присаживаясь, еле выговорил он. – Давно хотел тебя спросить, твоя копейка на ходу?
– На ходу.
– Ты не против, если я на время возьму ее?
– Бери.
– А почему ты не интересуешься участью «Нивы?»-посмотрев на очень бледного и исхудавшего друга, спросил Артем.
– Не знаю, продал наверное, – равнодушно ответил Александр Аркадьевич.
– Да уж, продал…– Как он не пытался расспрашивать о его здоровье все было безрезультатно, его лучший друг молчал. – «Кто, кто, а ты умеешь замести следы», – размышлял Артем, глядя на друга еле передвигающего ноги по кухне. – «Шприц, – единственный твой прокол». – Но все таки, он не мог не разглядеть – все очень серьезно, и если он осуществит задуманное, то возможно завтра увидит его в последний раз в жизни. Смутные догадки и выводы к которым пришел Артем не давали ему выбора. Он встал и прошел на кухню. – Самоубийство, это же самоубийство, – вслух произнес Артем, делая вид что говорит о чем-то своем. – Как-то фильм смотрел, там парень один, американец, без страховки восхождение совершает на отвесные скалы; как ты считаешь – он просто жить не хочет, или сам от себя бежит?
– Не знаю, я к нему в душу не заглядывал.
Артем решил раскрыть карты.
– Саша, это же обычное самоубийство. Я не могу насильно заставить тебя лечиться.
– А зачем? – безвольно ответил Александр Аркадьевич. – Я не юнец, мне моя картина жизни уже ясна. Конечно бывает… На малых деток посмотришь, и в душе что-то тлеть начинает, надежда просыпается. Думаешь – ну вот они то непременно должны лучшую жизнь прожить, не так как мы с тобой – под пули добровольно идти. А в результате? – он опустил голову. – А в результате еще один сам от себя на скалы без страховки идет. Не спорь со мной Тема, сам с собой спорить будешь.
– Пойми меня, я очень скоро должен буду уехать, возможно очень на долго, не могу я оставить тебя в таком состоянии.
Александр Аркадьевич взявшись за живот оперся другой рукой о стену.