– С пацаном поаккуратнее, бабка у него недавно умерла, почти один остался.-Он сжал губы от боли и попытался сесть на стул, но передумал. – Так легче, сейчас пройдет.
Артем подскочил к нему и не зная что делать поднес стул.
– Сядь, скорую, я вызову скорую.
– Нет, – громко крикнул Александр Аркадьевич. – Они уже не помогут, вон там обезболивающее, дай, – он указал рукой на свою куртку, весящую в прихожей. – Во внутреннем кармане.
Артем в два шага достал из внутреннего кармана шприц и ампулу, и проделав не сложные манипуляции был готов помочь другу. Александр Аркадьевич замахал рукой:
– Не надо, отпускает. – Артем застыл в немом ужасе, осознавая всю трагичность ситуации – возможно он видит своего лучшего друга в последний раз.
– Я никуда не поеду, я все отменю, я тебя вылечу, – слеза катилась по щетине Артема.
–Вылечишь? Мне уже никто не поможет Тема, даже если бы я того хотел, – он убрал руку со стены и распрямил плечи посмотрев на друга еще теплящим жизнь взглядом.– И мне не поможешь, и он опять триумфатор. – Александр Аркадьевич преодолевая боль подошел к шкафу стоящему в зале и вынул из него толстую папку. – По всему Серега не от сердечного приступа умер, Гизурин постарался; меня тогда в городе не было, когда приехал было уже слишком поздно, вскрытия не смог добиться, тут почти все что я накопал на него, – он бросил папку на диван.
Ужас охватил Артема. Жизнь и смерть опять переплелись в один комок распутать который не подвластно никому. Он рыдая бросился на плечи друга сжав его в своих объятиях.
– Не умирай, не умирай родной, прошу тебя…
21
Утром следующего дня Раиса Павловна стояла у окна поливая цветы любуясь цветением белой орхидеи распустившейся два дня назад. На улице была ясная погода, теплый, свежий утренний воздух сквозь полуоткрытое окно наполнял комнату. Подняв взгляд, она увидела как будто знакомого ей человека заходящего в единственный подъезд ее дома, – «Артем!» – промелькнуло в голове. Через несколько секунд услышав не громкий стук в дверь, она не смело подошла и спросила:
– Кто?
– Раиса Павловна, это Артем, друг Александра Аркадьевича? – глухим эхом раздалось за дверью.
Она открыла. Перед ней стоял высокий, крепкий, с четкими чертами лица человек. Седина не ровными прядями уже обелила его голову, кое-где стали видны морщины, но в общем он остался таким же, каким она запомнила его первый раз повстречавшись с ним тридцать лет назад.
– Здравствуйте, – приободренным голосом, с секундной искрой радости в глазах, поприветствовал он ее. – Вы меня помните?
– Да, конечно, здравствуй Артем, заходи, – искренне улыбаясь, пригласила она. – Сколько времени прошло? Сколько мы не виделись? – Раздевайся, проходи, садись.
Артем снял обувь и прошел в комнату. Все было по старому, посередине стены стоял маленький остекленный сервант с хрустальной посудой внутри, на котором в самодельных рамках находились фотографии родных и близких. Большая книжная полка рядом, была забита до отказа. Напротив располагался диван советских времен, с деревянными прямоугольными ручками по бокам, посередине лежал круглый, разноцветный коврик ручной работы. Над диваном на стене висел ковер. Подоконник был заставлен цветами и рассадой в преддверии дачного сезона. Мирно тикал старый видавший виды будильник требовавший ежедневной подзаводки. – «Как будто и не было этих тридцати лет», – откуда-то изнутри прозвучал голос, -« Промелькнули как сон».– На секунду ему захотелось забыть обо всем, и оказаться там, молодым, полным сил и надежд учителем математики начитавшимся научной фантастики и мечтающем о чем-то великом и почти не сбыточном. Случайно взглянув на себя в зеркало серванта он увидел потерявшего все надежды, давно переставшего мечтать человека в форме цвета хаки. -« Почему?» – спросил он себя, и пока не находил ответа. На стене висела общая фотография Сергея и Раисы Павловны.
– Серега, сколько его уже нет?
– Давно, – опустив голову, прошептала она.
– Извините, я не хотел. А Иван дома? – он попытался перевести разговор.
– Ничего, я уже привыкла; нет на работе, – она присела на диван. – Ты то как? Как живешь, чем занимаешься? Почему редко приезжаешь в гости? – она уже заметила его общий потухший взгляд, сквозь который он пытался притворно улыбаться.
– Я в порядке, как комсомолец на утренней зарядке, – хриплым, понурым голосом ответил он.
– Это любимая фраза Александра Аркадьевича. Как его здоровье?
Артем изменился в лице, он почувствовал пустоту и растерянность. Не привыкший смиряться, всегда готовый вступить в схватку и биться до конца, от бессилия он стоял и молчал с поникшей головой не зная что ответить. Бессонная ночь проведенная в беседе с другом глушила своей беспощадной правдой все вокруг. Наконец собравшись с духом Артем начал разговор, который как он предвидел продлится долго.