– Он болен. Рак желудка, последняя стадия, максимум месяц.
Раиса Павловна до сих пор державшая маленькую пластиковую бутылку с водой для полива цветов выронила ее, остатки воды тонким ручейком потекли под диван.
– А как же врачи? Сейчас же есть средства? – от растерянности повторяя дежурные фразы, среагировала она.
Артем присел на стул стоящий рядом.
– Чтобы лечиться, нужно желание – жить. – Этим он кратко объяснил ей всю сущность происходящего. Как он и ожидал разговор оказался долгим и не простым, когда были поочередно перебраны и тут же отвергнуты все варианты спасения и хоть какого-либо выхода из ложившейся ситуации, в комнате воцарилась опустошающая тишина.
– Жутко мне,– нарушив ее, тихо произнес Артем.– Я завтра должен уехать, хотел все отложить, но он….– еще раз повторяя свои слова, и как будто не веря им, твердил Артем. Никого у него кроме вас нет Раиса Павловна, я даже не знаю как вас просить…
– Не беспокойся Артем, я позабочусь, – еле выговаривая, успокаивала его Раиса Павлова.
Он достал из кармана куртки небольшой прямоугольный запечатанный пакет.
– Вот… Если понадобится… – он положил пакет на сервант.
– Не надо Артем, мы справимся…
– Я оставлю вам номер телефона, если не хватит звоните, – твердым голосом, не принимая возражений перебил он вставая. – Мне нужно идти, Ивану привет передайте. – Он не спеша прошел в прихожую и начал обуваться. Потерянно взглянув еще раз на Раису Павловну и отведя взгляд в никуда. – Трудно ему будет, не любят таких как он, не нравится людям, когда их карточный домик рушат.
– Я знаю, – тихо, ответила она, подойдя и мягко положив ему руку на плечо. – Приезжай Тема, мы всегда будем тебе рады.
– Спасибо, – не прощаясь, и сделав над собой неимоверное усилие, он развернулся и открыв дверь быстрым шагом вышел.
22
К зданию общины ровно в десять утра подъехал черный, полностью тонированный мерседес. Посигналив и дождавшись пока откроются центральные ворота, он медленно заехал внутрь. Остановившись возле одного из подсобных помещений, из него вышел водитель и расторопно открыл заднюю пассажирскую дверь.
– Ах ты, мать твою, говорил же, не паркуйся здесь, – кряхтя и матерясь, грузно поднимался со своего места Гизурин. Навстречу ему вышел Дмитрий.
– Ну вот и жаба прискакала, – притворно улыбаясь, идя ему навстречу шептал он. – Здравствуйте, вас уже ждут, будьте так любезны, – Дмитрий указал на маленькую калитку во внутренней стене общины. Гизурин тяжело дыша, оскаля зубы улыбнулся.
– Здравствуй Дмитрий, – и переступая словно пингвин медленно зашагал к калитке. – Ублюдок, подожди у меня, – отойдя, озирая Дмитрия еле слышно пробурчал он.
Дмитрий делая вид что занят своими делами ходил вокруг машины. Дождавшись металлического грохота закрываемой калитки он безучастно посмотрел на протиравшего лобовое стекло водителя.
– Разводы одни.
– Тряпка грязная, опять маты все сложит на меня.
– В гараже специальная для стекол есть, зайдешь и сразу налево, там полочка, увидишь.
Водитель тут же направился в сторону гаража.
– Ага, туда, – махнул рукой Дмитрий. Он обошел машину и присел на корточки возле левого переднего колеса, делая вид что завязывает шнурок… – Ну вот и готово, – он встал и отряхнулся с ликующим видом.
Водитель вышел из гаража и быстро шагая в сторону машины матерился.
– Нет там ни хрена, все перерыл.
– Ну значит взял кто, – безразлично ответил Дмитрий. – Да и так сойдет.
Примерно через час мерседес выехал из ворот общины провожаемый «дружелюбным» взглядом Дмитрия. Он отошел в сторону и достал телефон; набрав номер и дождавшись ответа, он произнес короткую фразу, -« раскаялся, едет».
Мерседес плавно ехал по ровной трассе отремонтированной ровно до отворота на дачу Гизурина, Анатолий Анатольевич развалившись на заднем сиденье читал местную газету с хвалебной статьей о себе.
– Какой я хороший, самому не верится. Ай молодца, ай да я, самоуверенно пыхтя и переваливаясь с боку на бок, затуманенным взором смотря вперед на дорогу и строя новые планы на жизнь. Вдруг в тумане его мечты стал отчетливо виден дым идущий из под капота машины. – Стой идиот, не видишь дымит, – выругался он на задумавшегося о своей жизни водителя. Очнувшийся водитель дал вправо и нажал на тормоз, машина медленно остановилась на обочине. – Че сел, иди смотри.