− Ты хоть понял, что сейчас увидел? – спросил старший оперуполномоченный, когда они оказались за дверью кабинета.
Не став дожидаться ответа, он продолжил:
− Ты, вроде, много общался с их семьей. Не в курсе, у нее есть сестра-близнец, о которой мало кто знает? Тогда, возможно, их обеих похитили и сделали с ними что-то такое, от чего жертвы лишились памяти.
Дмитрий только молча развел руками.
− Совин, подумай, пожалуйста, над всем этим, ладно? С меня причитается. Иначе, если ничего не поймем, куда девочку девать? Я-то ее до конца дня у себя подержу, а дальше что ее ждет? Желтый дом? Жалко же.
Чуть позже, выйдя на крыльцо отделения, Дмитрий, не сдержав эмоций, прошипел сквозь зубы:
− Ну, Гранков, ленивая жопа. Ты настолько боишься замарать руки работой в выходной день, что так и норовишь переложить ее на других, − и достал телефон, чтобы лично поговорить с теперь уже бывшей клиенткой Надеждой, однако, мобильник зазвонил сам.
На этот раз голос принадлежал интеллигентному пожилому мужчине, с которым Совин не был знаком.
− Здравствуйте, − начал он, − пожалуй, я сразу представлюсь, в противном случае вы не станете меня слушать, списав мой монолог на обычный старческий маразм. Меня зовут Роман Менделевич Вильфонд, я – доктор физико-математических наук, профессор кафедры космологии. Теперь позвольте уточнить, вы – тот человек, который ведет расследование о пропавшей девушке?
− Да, это я, − ответил Дмитрий, все еще плохо понимая, что от него хотят.
− Смею предположить, − продолжал старик, − что вы уже успели испытать некоторый шок по поводу появления личности, с практически идентичной внешностью?
Совин облизнул пересохшие губы.
− Откуда вам это известно?
− Благодаря моим подсчетам. И, уверяю вас, на этом моя осведомленность не заканчивается. А позвонил я вам потому, что хочу встретиться с вами и поделиться той информацией, которой я владею, и которая, честно говоря, меня сильно пугает.
− Куда мне приехать? Говорите адрес, − выпалил разгоряченный Дима.
***
Квартира Романа Менделевича располагалась на первом этаже панельного дома и из-за своей простоты ничем не выдавала в себе жилье именитого ученого. Разве что книги, в огромном количестве громоздившиеся в шкафах высотой от пола до потолка, и замысловатые названия на их корешках, типа «Пространство, время и текстура реальности», свидетельствовали о том, какого склада ума человек проживает в этом бедном жилище. Совин зашел в комнату, где громко тикали старые часы, заглушая даже бубнеж телевизора, сел на скрипучий диван, над которым, по традиции, висел выцветший пыльный ковер. Старик приглушил на телевизоре звук, опустился в кресло и заговорил, быстро и эмоционально, словно боясь потерять внимание слушателя:
− Первое, что вам необходимо уяснить − Вселенная, в которой мы живем, не является единственной в своем роде. На самом деле она – всего лишь единица бесконечного числа вселенных, которые составляют Мультивселенную.
Эта фраза профессора уже заставила Дмитрия встрепенуться.
«То выражение со знаком «∞» на стене все-таки имеет смысл», − пронеслось в его голове, где-то на границе сознания.
− Второе, − продолжал Вильфонд. – Как вы, наверное, вынесли из школьного курса, вселенная стала расширяться после Большого Взрыва, как воздушный шар, накачиваемый гелием.
− Припоминаю такое, − ответил Дмитрий.
− Однако о хаотической теории инфляции вы можете и не знать. У нее есть много сторонников и еще больше противников, но лично я настаиваю на том, что именно она является непреложной истиной космологии.
Эта теория предполагает, что некоторые части пространства перестают расширяться, в то время как другие продолжают активно это делать, из-за чего образовываются изолированные "пузырчатые вселенные". Если вам будет проще, я могу сравнить это с кипением воды в чайнике или с вбиванием волнами морской пены. И в том, и в другом случае, в воде появляется множество воздушных пузырей.
Наша же вселенная также является лишь маленьким пузырьком в огромном пространстве космоса, в котором их существует бесконечное множество.
В некоторых из этих вселенных законы физики и фундаментальные постоянные могут отличаться от наших. Многие события и явления не могут быть охвачены нашей примитивной логикой, поэтому, все, что там происходит, может показаться нам диким и непонятным.
Встречаются и вселенные, которые очень похожи на нашу, но отличаются от нее, например, всего одной-двумя молекулами, а это ничтожное отличие может привести к тому, что какое-либо событие начинает развиваться по другому сценарию. Например, где-то Гитлер был истовым гуманистом, Наполеон не родился вовсе, а Пушкин прожил до глубокой старости…