Когда же Совин, наконец, вышел из квартиры ученого, навек пропахшей пыльными книжными томами, голова у него шла кругом. В его мозгу хаотично смешалась полученная за весь день информация, мысли копошились, наползая одна на другую, но одна, самая главная, всегда оставалась на виду: «все погибает». В Диминой душе поселилась тоска, но в то же время он чувствовал какое-то нездоровое умиротворение, вызванное тем, что он все равно не в силах повлиять на ход событий.
− А может, врыв действительно нужен, чтобы очистилась эта несчастная Мультвселененная, будь она сто раз неладна? – думал он по пути домой.
Сейчас ему больше всего хотелось ворваться к себе в квартиру и обнять Алевтину. Можно даже ничего ни о чем не разговаривать, а просто прикоснуться к ней и почувствовать, что она все еще здесь. Дмитрий понимал, что нельзя быть твердо уверенным в том, что в следующую секунду она не исчезнет или не произойдет подмена.
Внезапно он, сам себе поразившись, резко вдавил педаль тормоза в пол. Ехавшие позади машины тоже затормозили и отчаянно засигналили, словно дети, которые от резкого испуга разразились истошным плачем. Совин же, развернувшись через две сплошных, вновь направился к Роману Менеделевичу.
***
− Я почему-то был уверен, что вы вернетесь, − усмехнулся старик, снова открывая дверь своей квартиры перед детективом. – Я так полагаю, теперь вы «переварили» полученную информацию, и у вас появились какие-то мысли на этот счет.
− Мысль у меня только одна: я хочу выяснить, как и откуда приходят эти двойники. Если мы узнаем это, то поймем, соответственно, каким образом и куда уходят люди отсюда, в том числе, и наша бедная Майя. В принципе, я мог бы наплевать на все это и идти спокойно доживать оставшиеся дни, но мне, как детективу, не дает покоя незавершенное дело.
− Что-то мне подсказывает, − лукаво заметил Вильфонд, − что вашу жажду знаний также подпитывает страх пропасть самому или лишиться кого-либо из близких. Даже не столько лишиться, сколько обнаружить однажды его копию, но не помнящую ни вас, ни того, что вас связывает…
Дмитрий раздраженным тоном перебил старика:
− Вы очень проницательны, профессор.
− Спасибо, − миролюбиво ответил Роман Менделевич, − я же в свою очередь могу похвалить вас за любопытство и упрямство в ваших делах. Однако, может быть, поделитесь со мной секретом, как вы собираетесь получить ответ на свой вопрос: как и откуда они приходят?
− Далеко ходить не нужно, попробуем узнать у той «Майи», которая нашлась сегодняшним утром. Могу поспорить, что она – не та девушка, поисками которой я занимался в последнее время, а ее копия. Да и если бы вы увидели наряд, что был на ней, то сами бы убедились, в ее непринадлежности к нашему миру.
− Постойте, − Вильфонд затряс головой. − Вы говорите, что хотите выяснить у нее, откуда она взялась. Но, насколько я помню, все пришедшие сюда двойники страдают амнезией. Как же вы собираетесь…
− Но попытаться ведь можно. Поскольку эти люди помнят свои имена, их память утрачена не полностью, и они, скорее всего, в скором времени смогут вспомнить еще что-то.
− Очень хочется надеяться. Ну, хорошо, поехали к девочке, − как бы нехотя согласился профессор, но в этот момент в его глазах плясал яркий огонек, который не загорался в них уже много лет.
«Прогуляется старик, наконец», − весело подумал Дима, спускаясь к машине.
По прибытии к Чернобуровым перед Совиным и Вильфондом возникла преграда в виде Надежды, которая категорически отказывалась пустить мужчин в квартиру. В мозгу у женщины инстинктивно включился режим под названием «материнская защита», деактивировать который не под силу ни одному смертному. Спустя какое-то время переговоры сквозь замочную скважину принесли свои плоды, и дверь, наконец, распахнулась.
− Даю вам десять минут, − строго сообщила Надежда.
Дмитрий зашел в квартиру, а следом за ним резво проскочил Роман Менделевич, а хозяйка, увидев незнакомое лицо, снова ополчилась против незваных гостей.
− Стоп, стоп. А это еще кто?
− Вильфонд, − представился старик, и коротко добавил, − профессор.
− Что ж, уважаемый профессор, я крайне польщена вашим визитом, но не могли бы вы объяснить, что вы забыли в моем доме, какие такие профессорские дела могли привести вас сюда? – ехидно спросила женщина.
− В вашем доме как раз находится предмет моих исследований, − ничуть не смутившись, ответил Роман Менделевич. – Вы разве не слышали последних новостей?