«Высоко в небе, над снеговыми тучами Венгрии, стремительно мчалось озаренное солнцем крошечное пятнышко цвета рубина пополам с зеленым лаймом. Колибри Стайк направлялся на поиски графа Урбена де Ротскита, хорька-актера, обворожившего и сведшего с ума весь континент.
Прорезая в полете завесы тумана и высматривая далеко внизу замок Ротскита, колибри думал о том, что граф чего-то ужасно боится... Но чего? Стайк понятия не имел...»
Глава 29
Несколько часов спустя, между интервью для журнала «Знаменитые хорьки» и предстоящим выступлением по спутниковому телевидению, Даниэлла и Баджирон приехали на встречу с Хорьком Воксхоллом и штатом Издательского дома «Хорек».
В конференц-зале их уже ожидал изысканный ланч, доставленный по заказу из ресторана: салаты из сельдерея и свежего перца, украшенные завитками орехового масла и шоколадными хлопьями, и талая вода из гор Монтаны.
Только на этом собрании Даниэлла поняла, как много хорьков трудилось ради того, чтобы книги ее в конце концов попали на рынок.
Главная художница, Хорьчиха Триси, немножко оробела при виде знаменитостей, отчасти и ей обязанных своей славой.
Со своим редактором, Хорьчихой Марлой, Даниэлла впервые встретилась нос к носу.
А еще здесь были Эрих из Производственного Отдела и Пол из Отдела по Авторскому Праву, Бонбон из Отдела Рекламы и Мирабелла, помощница мисс Шатеору, из Отдела по Связям с Общественностью, и еще множество хорьков — веселых и задумчивых, энергичных и застенчивых, настоящих, живых хорьков, которые, подобно владельцам «Черной маски», всю свою жизнь провели в волшебном мире печатного слова.
Лапку Даниэллы мягко накрыла чья-то огромная лапа:
— Хорек Маркем, Печатник. Хотел вас поблагодарить. С вами мы без работы не останемся! Я не упустил бы шанса повстречаться с вами, даже если бы пришлось остановить пресс! — воскликнул он и добавил, широко ухмыльнувшись: — Но до этого не дошло...
Кроме сотрудников издательства, на встречу пришло несколько библиотекарей — старинных друзей Воксхолла.
— Насчет «Лапа — раз, лапа — два...» Баджирон... Мы получили пять экземпляров, и до сих пор ни один не простоял на полке больше дня! Однажды Катрина увидела, как вашу книгу сдали на минутку, а другой читатель тут же ее и сцапал. Посмотрела она на это дело и говорит мне: «Дэррил, этот щенок не так-то прост! Надо бы присматривать за этим Хорьком Баджироном...»
Сегодня Баджирону и Даниэлле открылась еще одна тайна. Они поняли, что для всех, кто собрался здесь, писатели — это не просто интересные хорьки, а основа основ всего их образа жизни. Где бы сейчас были все эти редакторы, печатники и библиотекари, не будь на свете писателей? Поэтому их участие и доброта объяснялись не одной только вежливостью: к своим гостям издатели питали такую же нежную и неподдельную любовь, как дети — к родителям.
Все расселись за столом; последней явилась Беатриса Шатеору. Она вручила президенту компании стопку каких-то бумаг и села напротив писателей.
— Ну как, — спросила она, — вы еще держитесь? Лапы не устали от автографов?
— Это хорошее упражнение, — отшутился Баджирон. — С каждым автографом наши лапы становятся все сильнее и сильнее.
Он понимал, что стоит только пожаловаться на усталость, как они оба обессилеют окончательно.
Издательница улыбнулась.
— Вам нравится встречаться с читателями?
Писатель кивнул.
— Вообще-то, мои читатели всегда со мной, и это здорово. Но во плоти они гораздо интереснее. У меня в голове они были какие-то слишком тихие.
— А я поняла, что не одинока, — сказала Даниэлла. — Возможно, у меня довольно странное чувство юмора... но и у них — тоже.
Шатеору кивнула.
— Я вчера постояла в очереди, пообщалась с вашими читательницами. Они вовсе не горят желанием превратиться в Веронику или Шантеллу-Дижон с Пятьдесят седьмой улицы. Но ваших героинь они все равно обожают. И вас тоже, Даниэлла.
Баджи почувствовал, что обстановка в зале переменилась. Он по-прежнему слушал Шатеору, но одним глазом то и дело косился на Воксхолла, углубившегося в бумаги.
Наконец президент поднял голову и бросил взгляд на стоявшие в углу старинные напольные часы с маятником. В зале тотчас же стало тихо.
— У вас напряженный график, — заметил Воксхолл. — Интервью для спутникового телевидения, потом — «Город ночью», а потом что? На самолет и в Бостон?
— Совершенно верно, — подтвердила Шатеору. — А в Бостоне — получасовая запись программы «Вокруг света», а потом — шоу «Рассвет».
Президент кивнул, поднял лапу и неторопливо пригладил усы.
— Баджирон, Даниэлла, — обратился он к писателям. — Издательский дом «Хорек» — старая, почтенная компания. Почти все мы проработали здесь большую часть своей жизни. Иногда, время от времени, со всеми нами происходит нечто особое. Возможно, вы тоже сталкивались с чем-то подобным. Именно поэтому мы сегодня собрались все вместе. Дело в том, что, когда новая идея решает родиться на свет, она собирает вокруг себя всех, кто ей нужен.
Сотрудники издательства согласно закивали, думая про себя: «Верно, так оно и бывает».
— Идея рассказов о Стайке нашла Баджирона. Идея романов о Веронике нашла Даниэллу...
В зале царила полная тишина.
— Потом, какое-то время спустя, Стайк и Вероника нашли нас, сотрудников Издательского дома «Хорек». А теперь они с каждым днем находят себе все новых и новых читателей. До чего же увлекательно работать в издательском деле! Этот бизнес никогда не устареет.
Воксхолл подался вперед, устремив взгляд на писателей. Маска его поблескивала серебром, и держался он с таким достоинством, что Баджирон подумал: «Вот именно так и должен выглядеть вдумчивый и солидный хорек-книгоиздатель».
— Все мы очень рады, что вы согласились встретиться с нами, — продолжал президент. — Подозреваю, что вы и впредь будете наслаждаться вниманием публики столько, сколько сможете выдержать... а пожалуй, что и больше. Честно говоря, мы просто не успеваем печатать ваши книги! Таким успехом, как «Стайк», давно уже не пользовалась ни одна книга для щенков. А «Мисс Озорство» мы переиздаем уже в четвертый раз...
Шатеору подняла лапу с растопыренными коготками.
— ...то есть в пятый, — поправился президент. — Я знаю, что у вас сейчас много забот, но от имени всех присутствующих я хотел бы заверить вас, что мы сделаем все возможное, чтобы иметь дело с нашим издательством вам было приятно и в будущем — еще долгое, долгое время.
Хорьки, не покладая лап трудившиеся над тем, чтобы рукописи Даниэллы превратились в настоящие книги и попали во все книжные магазины страны, дружно зааплодировали. Они ничуть ей не завидовали. Они не хотели оказаться на месте Даниэллы или Баджирона. Но им приятно было сознавать, что благодаря их усердию и мастерству книги этих писателей вошли в большой мир и сделали его гораздо интереснее.
Баджирон посмотрел на свою жену. Как всегда, опрятная и подтянутая, Даниэлла сидела чинно и улыбалась. Глаза ее сверкали из-под козырька алой шляпки.