Когда я понял такой расклад, то дикое расхождение с тем, как меня воспринимают, просто потрясло. Это я должен был смотреть на всех сверху вниз, невзирая на мелкий рост и некоторое несовершенство конструкции, так почему же они позволяли себе такое хамство, и их никто не ставил на место и не одёргивал?! Они, конечно, не знали о моих достоинствах и достижениях, правда, все они были в сомнительных областях и направлениях. Но чтобы меня уважали: надо было проявить себя в чём-то легальном, или хотя бы получить официальный статус и положение.
Короче, мне надо было иметь какую-то работу, пусть не самую значительную и прибыльную, но позволяющую ходить с высоко поднятой головой, чтобы любой болван, который пристанет ко мне, сразу понимал, с кем имеет дело. Ну и любая девица тоже: для них ведь официальный статус важен не меньше, чем количество зарабатываемых денег. Хотя казалось бы: если твой парень миллионер, то какая разница – откуда он добыл своё богатство? Даже и с кистенём на большой дороге: но когда он грохал очередного клиента – он ведь думал о тебе, о том, как хорошо тебе будет потом, когда ты сможешь позволить себе что угодно – да хотя бы вот эту норковую шубку, а ездить вы будете в могучем вместительном «мерседесе» или «бумере», и судьбе твоей позавидуют все бывшие подруги, вышедшие замуж за простых обычных инженеров или менеджеров!
Вот до каких пределов доходили мои мысли, вот о чём мечтал я тусклыми днями и ночами, после очередных мелких афёр. Афёры, конечно, приносили деньги, но ведь всё могло кончиться в один момент: ну, если бы мы обули серьёзного и влиятельного мужика, он ведь мог обидеться и стукнуть куда надо так, что потом вся наша ментовская крыша, вместе с нами, разумеется, пошла бы по этапу. У меня ж ведь такое было раньше, и то, что проканало один раз, могло уже не проканать повторно, ну и тогда сами понимаете: второй срок, рецидивизм, тёплые объятия прежних дружбанов-сидельцев и сомнительные перспективы на будущее. Так что я стал подыскивать какое-нибудь легальное занятие. Вы не забывайте: я жил по-прежнему с матерью в коммунальной квартире, где каждая гнида шепталась за спиной и не доверяла мне, строя разные предположения о моих занятиях. Я ж уже больше года был на воле, но так нигде официально и не числился, так что основания для подозрений у них имелись. Да что там основания! Петрусь-старшая, отличавшаяся наглостью и бесцеремонностью, однажды меня так и спросила, поймав в коридоре: типа, опять мелочь по карманам тыришь? Что я мог ответить наглой выдре, как я мог разубедить жирную енотиху, что всё совсем не так и я честно и добросовестно тружусь и зарабатываю деньги? У неё самой, кстати, дела шли совсем не блестяще: ни один мужик так и не позарился на её расплывшиеся формы, а любимая дочурка – трудившаяся где-то в торговле – грозила вот-вот принести в подоле, усложнив и так не складывавшуюся жизнь. Эта гадина заложила бы при малейшей возможности, только моя осторожность не позволяла ей выместить свою злобу на том, кто был ей доступен – то есть на мне, так что надо было что-то делать. И, в конце концов, взвесив все возможности, я решил пойти в покемоны.
Что за покемоны? А, я так назвал ходячие куклы, людей, разгуливающих в костюмах каких-нибудь животных или изображающих бутыли или коробки. У вас тут, наверно, в провинции с ними негусто, а в столице уже тогда появилась эта мода. Ну то есть ходячая такая реклама, задевающая всех и каждого, так что не заметить их и пропустить просто невозможно.
Так вот: маленький рост в этом деле должен был стать большим плюсом: они ведь не могли брать на работу подростков или маленьких детей! Подойдя однажды к гулявшему по улице банану – ставшему потом моим приятелем, я узнал адрес фирмы. Здоровый супермаркет, рекламу которого банан раздавал, находился здесь же за углом, но покемоны принадлежали не супермаркету: они брались в аренду в рекламной компании, работавшей по всему городу. Большая такая фирма по прокату живых кукол обосновалась в центре города и работала на всякие супермаркеты, бутики и прочих торговцев, завлекавших такими методами клиентов. Вечером я уже сидел в офисе и обсуждал условия сотрудничества: мой рост им на самом деле очень понравился, они искали как раз кого-то маленького, возраст их не смущал, и только отсутствие высшего образования вызвало нарекания. Свою же биографию, разумеется, я пересказывать не стал: ещё б я не понимал, какую у них вызовет реакцию упоминание о полуторагодичной отсидке и дополнительных деталях и подробностях! Я что-то навешал им про торговлю на рынке – на неофициальной основе, без всяких документов, и вдохновенный трёп полностью успокоил их и убедил, что со мной можно иметь дело.