Поп говорит также, что крестит твоего ребенка для того, чтобы он вступил в царство рая. Но он крестит новорожденного, если ты ему заплатишь деньгами, или зерном, или яйцами, или живностью.
Если ты ему не заплатишь или не подаришь что-нибудь, то он не будет крестить. Таким образом, царство рая, о котором он тебе говорит, стоит несколько реалов или определенное количество зерна, яиц, птиц.
Какую необходимость или интерес ты можешь видеть в том, чтобы твой ребенок вступил в это царство? Какое мнение ты должен составить о человеке, который говорит, что сделает тебе великое благо, что имеет его в своих руках, что без него ты обречен, что от него зависит твое спасение, и из-за нескольких серебряных монет отказывает тебе в этом великом благодеянии? Разве такой человек не злодей, не эгоист, не скряга? Какое мнение ты составил бы о боге, если бы он действительно был тем, кто посылает подобных посланцев?
Такой бог, который торгуется, продает спасение, все делает за деньги, посылает людей в ад, если ему не заплатят, а если заплатят, посылает в рай, — такой бог является чем-то вроде ростовщика, стяжателя, лавочника.
Но, мой друг, бог совсем другой!
Новое время имеет своих мучеников и своих аскетов. Какая эпоха не имеет верований? Какой век не имеет идеалов! Можно ли сбросить религию так, чтобы на ее развалинах не возникла другая? Что нужно душе для удовлетворения неукротимого религиозного чувства? На это нужно ответить: эта эпоха имеет свою религию. Мы жили пришибленные, но рядом с попом. Нельзя сбросить вниз двадцать веков без того, чтобы некоторое время пыль развалин не слепила бы нам глаза.
Перевод О. С. Тернового (17, стр. 1711–1713).
Письмо редактору нью-йоркской газеты «Ивнинг пост»
Сеньор!
Разрешите мне выразить на страницах вашей газеты свое возмущение по поводу публичного оскорбления кубинцев в статье, напечатанной в филадельфийской газете «Мэнюфекчурер» и сочувственно перепечатанной во вчерашнем номере «Ивнинг пост».
Сейчас не время обсуждать вопрос об аннексии Кубы. Да и вряд ли найдется кубинец, сохранивший хотя бы смутное представление о чести, который пожелал бы видеть нашу родину присоединенной к стране, где руководители общественного мнения относятся к кубинскому народу с предубеждением, присущим безмерному самохвальству или крайнему невежеству. Ни один честный кубинец не унизится до того, чтобы согласиться вступить в семью народа, который, соблазняясь природными богатствами нашего острова, считает самих кубинцев — его хозяев— людьми неполноценными, отрицает их способности, оскорбляет их человеческое достоинство и презирает их национальный характер. Быть может, среди кубинцев попадутся и такие люди, которые по различным мотивам — будь то страстное преклонение перед прогрессом и свободой или надежда на более благоприятные политические условия для развития страны, а главное, в силу пагубного незнания истории и сущности аннексий, — пожелали бы видеть Кубу присоединенной к США. Но все кубинцы, участвовавшие в воине и многому научившиеся в изгнании, все те, кто силой своих рук и разума создал в самом сердце враждебно настроенной к ним страны очаг добродетели, люди науки и коммерсанты, промышленники и инженеры, учителя и адвокаты, юристы, артисты, журналисты и поэты — люди, обладающие и умом и предприимчивостью; везде, где они имели возможность применить свои способности, они встретили справедливое отношение к себе и пользуются заслуженным почетом и признанием. Труженики-кубинцы, своими руками создавшие город там, где у Соединенных Штатов было лишь несколько хижин на безлюдном скалистом острове, не желают присоединения Кубы к Соединенным Штатам. Им это не нужно. Они восхищаются нацией, добившейся невиданной до сего времени свободы, но не доверяют темным силам, которые, как микробы в крови, начали в республике свое дело разрушения. Героев этой страны они почитают как своих героев и желают процветания Соединенным Штатам к вящей славе человечества, но они не могут искренне поверить в то, что культ индивидуализма, преклонение перед богатством и слишком длительные и шумные восторги по поводу страшной победы [34] позволяют считать Соединенные Штаты образцовой страной свободы — страной, в которой не должно быть ни стремления к господству над другими странами, ни насильственных захватов, ни побед, противоречащих понятиям чести и справедливости. Мы любим родину Линкольна, но страшимся отчизны Каттинга.