— А если не получится? — с сомнением выкрикнула Торуми со своего наблюдательного пункта. Мико наградила ее долгим пронизывающим взглядом, но ничего не ответила. И только Хао легко считал в мыслях ее молчаливое «Тогда — мои соболезнования».
— Ладно Нэмид, — тихо проговорил Асакура на ухо Хоши, — она понятия не имеет, какой Рё был мразью, да и вообще готова спасать всё, что движется. Но ты же знаешь, что спасения он не заслуживает. Почему бы мне просто не скормить его своему духу прямо сейчас.
В ответ на его предложения девушка опустила взгляд и покачала головой.
— У меня была тысяча лет, чтобы проанализировать свою первую жизнь, — медленно проговорила она. — И я чувствую на себе непомерный груз вины за то, чем он стал. Я не приняла свою судьбу, воспротивилась, сбежала с тобой и взрастила в его сердце ещё большую тьму. Он даже погиб, пытаясь не отдать меня тебе. И, может, Рё никогда не был человеком, к которому я испытывала тёплые чувства, но он не заслужил такой страшной участи — превратиться в непомнящее себя чудовище.
— Как трогательно, — Хао хмыкнул, раздраженно поведя плечами. — Звучит так, будто ты жалеешь, что выбрала меня, а не его.
— Может, и жалею, — глаза Хоши смело встретили его взгляд, но губы ее дрогнули в грустной полуулыбке. — Но я бы совершила эту ошибку и дважды, и трижды, и всё равно осталась бы с тобой.
Хао мрачно ухмыльнулся, когда Кейко с сомнением протянула ему пергамент, но всё же кивнул. Если уж дети собрались себя угробить, то пусть хотя бы делают это под его присмотром.
— Вот только нынешняя ты, похоже, ошибок прошлого повторять не намерена, — Асакура на мгновение сжал прохладную ладонь Хоши в своей, прежде чем пройти на вакантное место в круге между Йо и Фаустом.
«Я бы не была в этом так уверена» — прошептала она вслед, разглядывая его удаляющуюся спину. Нэмид всегда была ее отдушиной, лучшей версией ее. У нее было всё, чего у нее, Хоши, никогда не было: любящая семья, друзья, любимое дело, возможность быть самой собой… Нэм никогда не чувствовала себя несчастной, даже несмотря на потерю матери и первое безответное чувство. Но вот появился Хао, и малышка Нэм ощутила пустоту, что всегда терзала Хоши. И он, словно наваждение, влился в эту пустоту, впечатался в её сердце, чтобы она летела в те же тартарары, что и ее первое воплощение. Она пропала. Нэмид уже пропала, и Хао, конечно же, разобьет ее вдребезги и сожжет изнутри, как того злосчастного голема. Жизнь Нэмид никогда больше не станет прежней, и пустота навечно останется вместе с ней.
— Хоши-сан, — Кейко сконфуженно кашлянула в ладонь, привлекая к себе внимание. — Подойдите, пожалуйста, ближе. Рё будет больно, так что нам понадобится вся ваша концентрация, чтобы вы его сдержали, и он не причинил мне и Анне вред.
Приблизившись к двум шаманкам, Хоши окинула мрачным взглядом огромного демона за их спинами. Было что-то ненормальное в том, что такой монстр подчинялся её власти. Её пугала их связь, которую она ощущала почти физически. Словно их сковали одной цепью и посадили в одну лодку, но они не стали от этого друзьями. Скорее, вынужденными терпеть друг друга заключенными.
Священные молитвы на японском посыпались из уст мико певучими гласными. Она зажгла благовония в виде палочек и прошла по кругу, в то время как пергаменты в руках шаманов, образующих круг, засветились всеми оттенками фуриоку. Четки Анны заискрились, готовые в любой момент защитить свою хозяйку, если ворон сорвется. Ладони Хоши легли на грудную клетку ворона, и тот тряхнул головой так, словно в ухо ему попыталось проникнуть мерзкое насекомое. Торуми перестала атаковать Манту и отвернулась, уткнув лицо в столб дерева.
— Всё будет хорошо, — прошептал Оямада, адресуя это успокоение, скорее, себе, чем кицунэ, к которой он обернулся. «Здесь же собрались самые лучшие шаманы турнира, — анализировал Манта. — Даже Хао! Ничего просто не может пойти не так».
Чем дольше Кейко читала молитвы, тем яростнее демон пытался разорвать связывающую его нить. Красный огонь в его глазах погас, но он так сильно жмурился, что этого никто не заметил.
Нечеловеческий вопль вырвался из его пасти, и большая голова попыталась боднуть Хоши, но девушка вовремя отскочила вбок, еще крепче вцепившись в мазутного цвета перья. Демон мельчал на глазах, суставы с омерзительным хрустом меняли свое положение, а перья втягивались в кожу, превращая птицу в человека.
— Всё хорошо, Рё. Всё хорошо, — шептала Хоши, пока бесформенная масса билась под ее ладонями.
Она кожей чувствовала вибрацию от перемещающихся костей и мышц, загоняя внутрь природное чувство страха и брезгливости. Хао едва сдерживал себя, чтобы не разорвать круг, видя как это нечто с лысой мордой, черными глазами без белков, дырами вместо ушей и расслаивающимся клювом оседает, жмется к ней и обхватывает неестественно длинными конечностями без пальцев ее бедра.
Наконец, Рё обрёл свой прежний облик, и он, абсолютно обнаженный, тяжело дыша, оперся руками в землю, не поднимая головы. Хоши опустилась напротив, пытаясь заглянуть в его лицо, но тот, казалось, всё ещё был не в сознании, скрываясь за смолью слипшихся распущенных волос. Остановившись за его спиной, Кейко петлю за петлей начала снимать с его синюшного тела очищающие четки, что из белых превратились в угольно-черные. Как только снять осталось последнюю петлю, мико дала знак Анне, чтобы та открыла портал.
— Тьма, несущая смерть, — зашептала она. — Созданная пороком, проклятая богом, сжирающая души…
Чётки Анны очертили в воздухе круг, и пространство дрогнуло, создавая чернеющий в воздухе портал. Не больше монеты, за считанные мгновения он разросся в несколько раз. Холодные призрачные длинные пальцы сжали запястья Хоши в тиски так резко, что она едва подавила вскрик. Широко распахнутые, полные безумия глаза Рё воззрились на нее, а синие губы задрожали в шепоте:
— Птичка в клетке, когда, когда же ты выйдешь? Кто у тебя за спиной? Беги, Пташка. Беги. Спасай свои пёрышки. Он заберет тебя с собой.
Глаза девушки, посветлевшие до прежнего янтарного оттенка, в ужасе моргнули, глядя, как Рё превращается в маленький призрачный шарик и утекает прочь, юркнув в темноту деревьев. Воспоминания Нэмид шевельнулись в ней, обрушились лавиной, и она вскочила, окликнув Кейко, но та уже успела снять с воина последнюю петлю. Нэм резко вдохнула через рот, и что-то в груди захолодело и испуганно сжалось, словно тело стало непомерно велико. Сердце замерло в ожидании. Она знала это чувство — ей уже доводилось встречать смерть в своей прошлой жизни. Глаза нашли Хао, руки подхватили полы кимоно, и она побежала к нему, как к своей единственной надежде на спасение.
Чётки в руках задымились от вырывающегося демонического рейоку, обжигая пальцы. Бусины к хрустом покрылись паутиной трещин и в следующую же секунду разлетелись, высвобождая черный как смоль бесплотный дым, принявший форму ворона. Хао отбросил пергамент и призвал Духа Огня. Остальные последовали его примеру, восстанавливая единение проводников с духами.
Анна и Кейко обменялись быстрыми мрачными взглядами. Они рассматривали такой вариант развития событий, и потому слаженной командой зачитали молитвы. Портал разросся, превращаясь для демонической сущности в подобие черной дыры, затягивающей внутрь.
Огромная лапа Духа Огня стремительно потянулась к Нэмид, чтобы подхватить и взять под защиту, но тут ее грудную клетку словно разорвало, и Нэм как в страшном сне увидела, как её уносит прочь от собственного тела. Оно с остекленевшими распахнутыми глазами повисло в сжатом кулаке Духа Огня, словно бесполезный мешок из костей и мяса. Картинка померкла. В нос ударил запах гниющей плоти. Холодная темнота сковала ее снаружи и изнутри.
Наверное, из всех реакций на смерть, что мог выдать Хао, он выдал самую ненормальную, чем порядком напугал всех и без того шокированных увиденным присутствующих. Он не был похож на человека, пережившего болезненную потерю — он превратился в съехавшего с катушек психопата. С яростью и потоком грязных проклятий схватив тело Нэмид за плечи, он затряс его с такой силой, что запрокинутая голова с всё еще не прикрытыми веками несколько раз ударилась о землю.