========== Скорпиус, художник и поэт ==========
Через пару недель после отъезда Скорпиуса Драко получил срочную сову от директора МакГонагалл.
Мистер Малфой,
Искренне надеюсь, что у Вас найдётся время для встречи со мной, деканом факультета м-ра Малфоя-младшего и профессором защиты от тёмных искусств завтра в 3 часа пополудни. Некоторые особенности поведения Вашего сына, неприемлемые по нашему мнению, требуют срочного обсуждения.
Пожалуйста, при первой же возможности отправьте с совой ответное письмо.
С уважением,
Минерва МакГонагалл, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс
Какого хрена? Скорпиус был хорошим парнем. Гораздо лучше, чем он сам в годы учёбы в Хогвартсе. Да что он мог такого натворить, чтобы нужно было срочно вызывать родителей в школу?
Святой Мерлин, лишь бы это не касалось той девчонки, в которую он втюрился.
Поднимаясь по лестнице в кабинет директора, Драко снова ощутил себя первокурсником, наказанным за плохое поведение. Что мог сделать Скорпиус? Учителя отлично отзываются о нём. По его вине даже баллы с факультета ни разу не снимали. У него отличные оценки. Всегда вежлив и не сквернословит. Драко вообще не понимал, как он сумел попасть на Слизерин, даже учитывая многовековую историю их семьи. Откровенно говоря, отпрыск Поттера, с которым Скорпиус не разлей вода, был куда более похож на слизеринца.
Он подошёл к двери и постучал. Ему открыла директор МакГонагалл.
— Мистер Малфой, очень рада, что вы присоединились к нам. Проходите.
Она указала ему на стул напротив своего, рядом сидел Слизнорт (чёрт побери, он что, ещё жив?), теперь занимающий пост декана Слизерина, и… Грейнджер? Глаза, должно быть, подводят его.
— Полагаю, вы помните Гермиону Грейнджер, мистер Малфой?
— Профессор Грейнджер, если вы не возражаете, Минерва, — подала та голос. — Я бы предпочла соблюсти некоторые приличия на этой встрече, несмотря на её неловкий повод.
Ага. Точно она. Драко едва сдержал язвительный комментарий, так и вертевшийся на языке. Профессор Грейнджер. Невыносима, как и прежде, — приятно, что хоть что-то в этом мире не меняется. Хотя Драко должен был признать… выглядела она отлично.
Она больше не была похожа на ту неуклюжую долговязую тощую пацанку, которую он дразнил в школе. Её волосы послушными волнами спадали на плечи. Молочная бледность её кожи больше не казалась болезненной, будто бы она неделями не вылезала из библиотеки. И она обзавелась такими формами, что, будь они ещё в школе, Драко сделал бы всё возможное, чтобы…
— Мы собрались, мистер Малфой, поскольку у вашего сына, по-видимому, появились… неуместные чувства к одному из преподавателей, — МакГонагалл окинула взглядом собравшихся.
— Должно быть, вы ошибаетесь, — моргнул Драко. — Мой сын действительно влюблён в какую-то девушку, и, хоть я и не совсем одобряю…
— Тогда как вы объясните это? — Грейнджер — Драко не собирался называть её профессор Грейнджер — протянула ему сложенный лист пергамента.
И он прочёл:
Профессор Грейнджер,
Я думаю о вас всё время. Я знаю, многие скажут, что вы слишком взрослая для меня, но и мне всегда говорили, что я очень зрелый для своего возраста.
Я понимаю, что у такой женщины, как вы, есть определённые желания — я заверяю вас, что более чем готов их исполнить. Не могу дождаться того момента, когда увижу вас обнажённой. Особенно вашу грудь. Готов поспорить, она великолепна.
Мой отец уверил меня, что подобные отношения не запрещены правилами. Нам нужно просто соблюдать осторожность после отбоя.
Нежно любящий вас,
Скорпиус Малфой
Кажется, у Драко случился сердечный приступ. Он не мог вдохнуть. Его сын, его ребёнок предложил всезнайке Гермионе Грейнджер заняться сексом. Обрывки их недавнего разговора о девушках вдруг вспыхнули в его памяти.
«Ну… То есть… она не такая как все. Она… женщина».
«Она очень красива и умна — умнее, чем кто-либо другой. Она такое делала и такое видела!»
Он просто чёртов кретин. Его сын, его невинный милый мальчик, ясно и чётко объяснил ему, что влюблён в учителя. А что сделал он? Подумал, что Скорпиус унаследовал его склонность к легкодоступным девицам! Его замутило, когда он вспомнил, какой совет дал своему сыну.
«Конечно, не запрещено — если вы оба согласны. Разве что вас могут наказать, если поймают после отбоя».
Официально: он худший отец в мире. Он непреднамеренно дал своему ребёнку благословение на соблазнение Гермионы Грейнджер. Билет в один конец до Азкабана, пожалуйста.
— Мистер Малфой? Мистер Малфой, вам нехорошо? — осведомилась директриса.
Драко понял, что молчит уже несколько минут. Он поднял глаза — Грейнджер пристально смотрела на него.
— Что конкретно он имел в виду, написав, что его «отец заверил, что это не запрещено правилами»? — спросила Грейнджер тоном, который явно был чрезвычайно эффективен при общении с провинившимися учениками.
— Клянусь Мерлином, я думал, он говорит о девушке, — Драко яростно покачал головой. — Он сказал, что ему кое-кто нравится, но я и подумать не мог, что это учитель… не говоря уже о вас. Я попытался поговорить с ним о девушках, но только сейчас осознал, что разговор получился откровенно хреновый.
— Мистер Малфой. Следите за выражениями.
— Извините, профессор. То есть… директор, — Драко сомневался, что за годы обучения в Хогвартсе хоть раз попадал в столь же неловкую ситуацию.
До сих пор молчавший Слизнорт вдруг протянул Драко ещё один лист пергамента.
— Я изъял это у вашего мальчика вчера на зельях, когда он пытался передать его Альбусу Поттеру. Ваш сын — хороший мальчик и, без сомнения, умный. Но ему немного не достаёт деликатности, которой славится наш факультет.
Сердце Драко заколотилось сильнее, когда он дрожащими руками взял документ и усилием воли заставил себя взглянуть на него.
Это был крайне непристойный рисунок Грейнджер: абсолютно голой и творящей совершенно непедагогичные вещи с его драгоценным сыночком.
Рисунок не так уж сильно поразил Малфоя. Что-что, а уж подобные похотливые мысли в голове у тринадцатилетнего мальчишки не казались ему чем-то необычным.
— Итак? — потребовала Грейнджер.
— Должен сказать, я шокирован, — пожал плечами Драко. — Я и не подозревал, что мой сын такой талантливый художник.
Слизнорт попытался скрыть смешок, а Грейнджер вскипела:
— Думаете, это такая шутка, мистер Малфой? — он готов был поклясться, что её волосы встали дыбом от злости.
— Вовсе. Нет. Но вы должны признать, что это довольно… Хорошо, я прошу прощения от имени моего сына. Он никогда не делал ничего подобного, но ему тринадцать, и в его возрасте это, — он указал на рисунок, — всё, о чем он может думать. Я поговорю с ним. Мы разберёмся. Больше никаких проблем с ним не будет, я клянусь, Грейнджер.
— Профессор Грейнджер.
— Профессор Грейнджер, да! Я поговорю с ним.
Грейнджер смягчилась.
— Посмотрим, что вам удастся сделать. Со своей стороны я обещаю, что пока он будет… придерживаться приличий, я забуду о промахах в его поведении. Скорпиус — один из моих лучших учеников, и мне бы не хотелось, чтобы этот инцидент запятнал его репутацию в глазах других профессоров.
— Спасибо, — ошеломлённый, выдавил Драко.
Он покинул кабинет пошатываясь, как пьяный. Такого разговора он и представить себе не мог. Теперь ему предстоял очень неловкий разговор со Скорпиусом — но вряд ли настолько же неловкий, как последние полчаса.
— Скорп, есть минутка?
— Отец? Что ты здесь делаешь? Ты не должен быть тут, ты же родитель!
— По идее, да. Слушай, Скорп, я получил сову от директора. Она написала кое о чём, что ты сделал, и нам необходимо это обсудить.
Скорпиус покраснел.
— Если ты о письме, которое я отправил профессору Грейнджер, то я просто обдумал то, что ты сказал. Она женщина, и я хотел оправдать её ожидания.