— О нём, — Драко потёр лицо и ущипнул себя за переносицу. — Мне кажется, мы с тобой немного недопоняли друг друга. Я думал, что под «такое делала» и «такое видела» ты имел в виду, что у неё гораздо больше опыта, чем у тебя.
— Так и есть.
— Конечно, так и есть, чёрт возьми, Скорп! Она — женщина. Она — моя ровесница, ты знаешь это? Дело в том, что я не понял, что ты говоришь о взрослой женщине. Я думал, ты хочешь встречаться с какой-нибудь девушкой постарше. Я абсолютно не разобрался в вопросе, и мне чертовски жаль, что возникла такая путаница. Но ты не можешь встречаться с учителем… это неправильно, неприлично и, уж конечно, это полностью запрещено правилами. Понимаешь?
Скорпиус отчаянно покраснел.
— Так я… выставил себя дураком перед ней?
— Ну, вроде как да, Скорп, но всё нормально. Профессор Грейнджер готова забыть обо всём случившемся, если ты воздержишься от всяких… любовных намёков в её сторону, — Скорпиус кивнул.
— Дело не только во мне, пап. Все влюблены в неё, она восхитительная…
— Ох, — Драко мрачно глянул на сына, — я люблю тебя, Скорпиус, но, будь добр, не заставляй меня выслушивать, насколько эта женщина «восхитительна».
— А что с ней не так?
Драко знал, что не должен говорить в подобном тоне ни об одном из учителей Скорпиуса. Мальчик уже доказал, что впитывает его слова и советы как губка, вне зависимости от того, насколько ужасны те были. Он бы гордился безупречным воспитанием и послушанием сына, не попади в столь унизительную ситуацию. Он должен быть предельно осторожен.
— Ничего. То есть… Я имею в виду, уверен, она прекрасный учитель. Она всегда была крайне… увлечена учёбой, особенно в школе. Забудь, что я сказал до этого.
— Ты знал её в школе? В моём возрасте?
— Да, мы вместе учились. И, поверь, тогда она не выглядела как сейчас, — глаза Скорпиуса удивлённо расширились.
— Вы были друзьями?
— Нет. Мы не ладили, но это не должно иметь отношения к тебе. Ты должен уважать своих профессоров.
— Не будет. Она абсолютно идеальна.
— Ещё бы, она — самый молодой профессор, женщина…
— Нет, правда, папа, она невероятная. Ты знаешь, что она и отец Альбуса — лучшие друзья и что они сражались вместе против Сам-Знаешь-Кого?
— Правда? — Драко закатил глаза. — Кажется, я действительно не слышал об этом. В этом году. Послушай, Скорп, совершенно естественно, что ученики восхищаются своими учителями. Просто на этом — точка. Я имею в виду, вокруг тебя толпа девчонок твоего возраста — сконцентрируйся на них. Эм, я имею в виду, что в первую очередь — учёба и школьные дела, но… ты понял, что я имею в виду, — Отец года, ни больше ни меньше.
— Какой она была в школе?
— Такой же, как и сейчас, наверное. Любящей покомандовать и знающей всё лучше других. И совершенно недоступной. Я ясно выражаюсь?
Скорпиус кивнул.
— Хорошо, — Драко был уверен, что эти слова его сын не сможет истолковать неверно.
— Слушай… не могу не сказать… Почему я не знал, что ты так хорошо рисуешь?
— Слизень показал тебе рисунок? — простонал Скорпиус.
— Конечно, Слизень показал мне рисунок. Через пару лет ты и сам об этом узнаешь, но… женщины не могут наклоняться так.
— Па-ап, — простонал Скорпиус, — я люблю тебя, но не мог бы ты уйти и сохранить мне хотя бы остатки чувства собственного достоинства?
========== Гнусные методы воспитания ==========
Гермиона Грейнджер тяжело вздохнула, буравя взглядом стопку эссе третьего курса, ожидающую проверки. Не день, а бесконечный экзамен на терпение.
Отработав десять лет в Аврорате, Гермиона заскучала и захотела заняться другим делом. И вот в прошлом году она заняла пост преподавателя защиты от тёмных искусств в Хогвартсе, вдохновлённая и готовая к новым приключениям.
Тогда она и представить не могла, что среди приключений её ждут неприличные предложения от мелких чертенят и разборки с их потенциально психованными придурками-отцами в кабинете директора.
Откровенно говоря, Скорпиус Малфой был замечательным мальчиком. Она удивилась, обнаружив, что он совсем не похож на своего проклятого отца. Он был вежлив, внимателен, увлечён учёбой. Хотя теперь, оглядываясь назад, Гермиона не могла не задаваться вопросом, были интересны Скорпиусу знания или она сама. В любом случае, он хороший парень, и было бы непрофессионально позволить впечатлениям от случившегося заслонить её мнение о нём. Даже если его отец — мудак.
Малфой. Вот уж кто не изменился ни на йоту. Всё тот же раздражающий, самодовольный, язвительный мелкий Хорёк.
Ну… Может быть, слегка изменился. За эти годы он стал выше и превратился из тощего жилистого ловца во взрослого крепкого мужчину. Его глупое ухмыляющееся лицо обзавелось короткой щетиной. И он изменил причёску. Лёгкая небрежность, сменившая прилизанные локоны, сделала его более… мужественным.
Она вздохнула. Мерлинову ж мать! Он так хорошо выглядел, что это разозлило её ещё больше. Явился на встречу, весь такой «я — сексуальный отец-одиночка», как будто то, что его сын рисует отвратительные картинки с её участием, — просто пустяк! Пусть он извинился, обещал, что поговорит со Скорпиусом… Но! Для него это всё было будто бы большой глупой шуткой. Да он, несомненно, посчитал смешным то, что его сын воспринимает её как сексуальный объект. Врезать бы (снова!) по его тупому, самодовольному, симпатичному… тупому лицу!
— Профессор Грейнджер? — высокий мальчишеский голос вырвал её из жестоких фантазий.
— Мистер Малфой, не ожидала увидеть вас сегодня. Чем я могу помочь?
— Я просто хотел принести вам свои извинения за то письмо. Отец объяснил, насколько это было неуместно, и я раскаиваюсь в своём поступке. Вы всегда так хорошо ко мне относились, что я подумал… Неважно. Пожалуйста, примите мои извинения.
— Конечно, мистер Малфой. Забудем об этом.
— Спасибо, профессор… Но я всё равно должен сказать, что вы самая красивая женщина из всех, кого я видел. Неважно, что говорит папа.
— Я польщена, мистер Малфой, но могу вас заверить… подождите. А что конкретно сказал ваш отец?
— Только то, что вы были знакомы в школе. Он сказал, вы выглядели совсем не так, как выглядите сейчас, и что я решил, что влюблён в вас, потому что вы мой учитель. И что вы уже тогда… любили покомандовать, знали всё лучше остальных и были «совершенно недоступной». Надеюсь, я правильно запомнил его слова.
— Ох, ладно… Благодарю, мистер Малфой, за то, что принесли извинения. Увидимся завтра на уроке.
Скорпиус кивнул и вышел из класса.
Так Хорёк считает, что она «любила покомандовать»? Что её недолюбливали и считали зазнайкой?
Вот мелкий говнюк.
Конечно, она не хотела, чтобы её ученики вожделели её. Это отвратительно. И странно. Но «совершенно недоступна»… она снова и снова задавалась вопросом, почему он это сказал: из-за её статуса преподавателя (и тогда это было бы правильно) или из-за её происхождения (а это разочаровывающе).
Вот придурок. И что он вообще имел в виду под этим «выглядела совсем не так, как сейчас»? Он учит сына оценивать в женщинах исключительно внешность?
Грёбаный невыносимый придурок.
Мистер Малфой,
Я хотела бы встретиться с Вами в моём кабинете при первой удобной возможности. Я не удовлетворена результатами вашей беседы со Скорпиусом о том, почему его действия были недопустимы.
Жду сову с Вашим ответом.
С наилучшими пожеланиями,
Профессор Грейнджер
Твою ж мать, что он опять учудил? Шутки в сторону! Он уже расставил все точки над «и». И что вообще возомнила о себе эта маленькая зубрилка с начальственными замашками? Как будто он должен отчитываться перед ней! Чёрт бы побрал её и её я-всё-знаю-и-всеми-командую привычки!
Драко живо представил себе её со вздымающейся грудью, руками на прелестных бёдрах, делающую ему строгий выговор своим соблазнительным маленьким всезнайским ртом.