Спустя всего три-четыре минуты лесная поляна ожила: к разгрузке самолета приступили не меньше двух десятков разношерстно одетых вооруженных людей – все они, как оказалось, укрывались за густыми елями вокруг места посадки. Причем брезентовые тюки и ящики из вместительного чрева «Арадо» укладывали на обычные крестьянские сани-волокуши – в каждые было запряжено по одной лошади. Всего перед специальным трапом-настилом в задней части самолета выстроились полукругом несколько таких саней: в одни из них, дружно обхватив со всех сторон, затащили и поставили боком мотоцикл с коляской – тот самый М-72, ранее закрепленный в грузовом отсеке. Все происходило почти в полной темноте: чтобы не демаскировать посадочную площадку, костры немедленно потушили. Лишь слабый лунный свет, пробивающийся через редкие просветы в облаках, да еще тусклое освещение внутри самолета – вот и вся «иллюминация». Впрочем, лежащий вокруг снег своей первозданной белизной служил естественным фоном, на котором отчетливо выделялись окружающие предметы и снующие между самолетом и санями фигуры. Стояла необычная при таком скоплении работающих людей тишина, изредка прерываемая негромкими командами на русском и немецком и всхрапами понуро дремлющих лошадей. Где-то в верхушках темных елей прошелестел легкий ветерок. Несмотря на редкий для здешних мест двадцатиградусный мороз, неожиданно пошел снег.
– Ферфлюкт! – выругался Герц. – Как бы не занесло взлетную полосу!
– Ну, это вряд ли, майор, – заметил стоящий рядом худой невысокий человек в длинной серо-зеленой немецкой офицерской шинели. – Слишком холодно. Этот легкий снежок скоро прекратится.
На плечах говорившего можно было разглядеть витые погоны подполковника вермахта. Однако шапка-ушанка была явно советского образца – так же как и старые с высокими галошами валенки. Он, Герц, Феликс и совсем юный офицер из встречавших в звании обер-лейтенанта курили чуть в сторонке от основной группы, торопливо заканчивающей выгрузку теплого обмундирования, медикаментов, оружия, боеприпасов и продовольствия.
Весь этот груз предназначался для крупной немецкой воинской части, попавшей в окружение еще летом сорок четвертого во время стремительного наступления советских войск на Белорусском направлении. Командовал окруженцами подполковник Шерхорн – именно он высказался по поводу так некстати начавшегося снегопада. Рядом находился его заместитель – обер-лейтенант Штерн.
Здесь необходимо дать некоторые пояснения, совершив небольшой экскурс в прошлое…
22 июня 1944 г. Красная армия мощными фланговыми ударами атаковала позиции группы армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Вальтера Моделя – началась крупнейшая наступательная операция «Багратион». 27 июня советские войска освободили Витебск, 28 июня – Могилев, 29 июня – Бобруйск; 4 июля была освобождена столица Белоруссии Минск. В результате летних боевых действий группа армий «Центр» потеряла более трехсот тысяч убитыми и ранеными и практически была уничтожена. К середине июля Красная армия освободила Белоруссию и вступила на территорию Восточной Литвы, взяв 12 июля Вильнюс, а 30 июля – Каунас. Затем наступающие вошли в Восточную Польшу, дойдя до берегов Вислы и освободив 31 июля восточную часть Варшавы. После чего советские войска остановились для пополнения живой силы и техники.
Немецкие солдаты, оказавшись после поражения центральной группировки в окружении, неделями скитались по лесам на занятых русскими территориях. Те немногие, которым удалось пробиться к своим через линию фронта, сообщали о крупных подразделениях, заблокированных в тылу советских войск. Один из агентов-парашютистов, заброшенных германской фронтовой разведкой специально для налаживания связи с окруженными частями, вскоре прислал в центр следующую радиограмму:
«Марку. В лесных массивах к северо-западу от Минска сосредоточилась большая группа солдат и офицеров численностью до 1800 человек под командой подполковника Шерхорна. Ральф».
Из последующего радиообмена командование вермахта узнало, что группировка Шерхорна имеет в своем составе до двух сотен больных и раненых – при этом испытывает большую нужду в оружии, боеприпасах, обмундировании, продовольствии и медикаментах. Было решено организовать «воздушный мост» для удовлетворения наиболее насущных потребностей окруженцев с тем, чтобы в дальнейшем они могли прорваться на немецкую территорию. О реальности существования группы Шерхорна свидетельствовала и радиограмма, полученная 18 августа от особо доверенного агента немецкой военной разведки Александра Демьянова – он подтверждал наличие в Белорусских лесах севернее Минска почти двухтысячной германской военной части. Последнее обстоятельство окончательно развеяло все сомнения, и к операции был привлечен шеф эсэсовских диверсантов оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени.