- Здесь воры!
Люди в черном были тут же схвачены, содержимое мешков уже проверялось Хранителями. Расслабившийся рыцарь всё еще стоял рядом с гитаристом на одном месте. У рыцаря были светлые волосы и усы. Он слегка улыбнулся и, уже закрывая глаза, прохрипел:
- Ладно, иди отсюда, и больше не попадай мне на глаза.
Гитарист ничего не ответил и начиная вновь играть монотонную мелодию пошел вперед. Рыцарь еще пару мгновений стоял с закрытыми глазами и ничего не делал. Звук гитары прошел мимо рыцаря, обошел ему за спину и начал удаляться. И только теперь человек в доспехах резко открыл глаза. Он стоял лицом к проходной арке, а значит гитарист уходил вглубь площади.
- Какого черта!!? – обернувшись злобно прокричал рыцарь.
За столь дерзкий поступок гитариста всё же задержали и сопроводили к тюремной части штаба Хранителей. Они вошли в коридор, который сначала прошел по лестнице вниз, а затем шел длинной прямой, от которой периодически в обе стороны отделялись ветви. Сам коридор не имел никаких окон и просветов. Единственными источниками света становились масляные лампы, закрепленные на стенах. Сам коридор был не широким. В нем только и хватало места для того, чтобы рядом прошло два человека. Гитариста впереди сопровождал человек в доспехах, а позади два хранителя.
- А можно мне вернуть гитару? – спокойно спросил гитарист.
- Ты задержан, и тебе не положено иметь с собой каких-либо вещей. – строго ответил рыцарь.
Гитару же нес один из Хранителей позади строя. Коридор уходил далеко прямо, но конвой никуда не сворачивал. В итоге они уперлись в деревянную дверь, укрепленную металлом. Человек в доспехе со вздохом открыл дверь. За ней находилось просторное помещение, в стенах которого были небольшие камеры с решеткой. Рыцарь сопроводил гитариста ко одной из свободных камер. Парень не сопротивлялся и спокойно прошел за решетку.
- Вот, держи. Нам не нужно, чтобы кто-то еще тут от голода умер. – сказал рыцарь, передавая парню пару яблок.
Гитарист взял яблоки и уселся на деревянную площадку, закрепленную на стене цепями. Гитару же Хранители оставили на небольшом столе у входа в помещение. Само же помещение было довольно крупным и не могло быть освещено полностью одной лампой, которая была почти у стены напротив входа. Под свисающей с потолка лампой стоял солидный стол. Именно туда подошел рыцарь. За столом на роскошном кресле сидел человек. Сразу было видно, что он довольно толстый. Круглое лицо, нос картошкой, небольшие глаза и огромные черные брови, которые вполне компенсировали лысину на голове. На столе лежала куча бумаг и стояла пара чернильниц с кистями. Это было старомодно и в то же время элегантно, так как в большинстве случаев обычная ручка являлась более удобной, а с кистями необходимо было много практики, чтобы научиться писать быстро и красиво. Наконец, человек в кресле спросил:
- Так за что вы его арестовали?
Голос был не очень приятным. Создавалось чувство, что человек говорит через нос, что основательно отличалось от голоса рыцаря, который говорил строго, но легко и гордо.
- Он проник на территорию штаба Храни…
Но не успел человек в доспехах договорить, как его перебил мужичок в кресле:
- Меня не интересует, что вы ему приписали. Говорите, что он натворил на самом деле.
У человека в кресле была надменная интонация, при которой он помахал рукой отворачивая голову.
- Вы же знаете, что я не вру и тем более не приписываю человеку то, чего он не делал. – с некоторой неприязнью ответил рыцарь.
- Да, точно. Ты как всегда слишком порядочный… - с облегчением произнес мужичок, но вдруг его маленькие глаза расширились – Что ты сказал!? Проникновение!? Судить и казнить изменника немедленно! – уже соскакивая с кресла и пытаясь выбраться из-за стола членораздельно выкрикивал мужичок.
Кресло опрокинулось и только тогда мужичок немного успокоился. Он встал и вытащил из-за спинки упавшего кресла белый пиджак Хранителей. На погонах пиджака были вышиты две горизонтальные линии и одна вертикальная между ними. Они формировали образ похожий на римскую единицу. Это означало, что мужичок, одевший пиджак является старшиной.
- Он еще не сделал ничего плохого, так пускай посидит сутки и подумает. – уже с приказной грубостью сказал рыцарь.
- Вы… Ты мне еще и приказывать будешь!? – почти визгом ответил старшина, отряхивая пиджак от грязи.
По видимости, человек в доспехах был ниже по званию, но он не уступал в грубости старшине. Слово за словом и перепалка фразами переходила в крики. На это уже все тюремщики собрались у своих решеток.