Выглядело до недавнего времени.
То ли мэр оказался фанатом своего дела, то ли у него кореша в Минфине. Уж не знаю каким образом, но он сумел привести в порядок центральные улицы, реставрировать старинный монастырь и разрекламировать Энск как центр регионального туризма. За что ему честь и хвала.
Так вот, о границе между городом и деревней. Она была. Причем настолько явная, что мы вместе с Янкиным джипом в нее чуть не провалились. Потому что асфальтированная улица была-была — и прекратилась. Ровнехонько под дорожным знаком «конец города Энска» (ну знаете, когда название города перечеркнуто), этаким новеньким и блестящим знаком. А в двадцати метрах за ним скрипел на ветру ржавый, покосившийся антиквариат.
«Колхоз имени 10 годовщины Великой Октябрьской Революции» — гордо сообщал антиквариат.
По «улице» сразу и было видно, что дальше — колхоз, причем зомби-колхоз. Грунтовка в колдобинах, в колдобинах лужи, в лужах свиньи. По левой стороне «улицы» сельпо с закрашенным окошком и покосившейся вывеской «Продукты», пустые ящики у входа, компания алкашей на ящиках.
И мы — чуть не доезжая до сельпо, посреди лужи, и недоуменно хрюкающая на нас свинья, которая в эту лужу собиралась залечь.
— Миргород, твою ж гармошку, — высказалась Янка по поводу местных пейзажей.
— Уверена, что нам сюда?
— Уверена! Не переться же через весь город с лопатами и чемоданом.
— Ладно. Тогда пошли на разведку.
Джип Янка припарковала около сельпо, под мутными взглядами трех алкашей, по типажам — вылитые Трус, Бывалый и Балбес.
— Тю-у, красопеты! — обозвал нас красотками на местном наречии Балбес.
— Валька ушла на обед, — лениво сообщил Бывалый. — Чо вы тута забыли?
— Небось из энтих, столичных артистов, — прокомментировал Трус, ковыряясь палочкой в зубах.
— Янка, молчать, — прошипела я, видя, что сестрица собралась открыть рот. Лучше не надо, дипломатия — не ее конек. — Добрый вечер, уважаемые. Скажите, где бы нам снять комнату?
— Так отель жа, — махнул рукой Бывалый. — Проехали вы, девки.
— Нам не отель, нам комнату. Здесь, — я для убедительности показала на улицу с разномастными заборчиками.
— Ну баб Клава сдает, вона, зеленый забор с дырой, — наморщив лоб, выдал Трус.
— Спасибо, — кивнула я, локтем отпихивая Янку обратно к машине.
— Спасибо не булькает, — со знанием дела заявил Бывалый.
— Мы б за вашим джипом-то присмотрели. Тут эта, глаз да глаз нужон, — добавил Балбес. — Пацаны балуют.
— Да чо ты девок в заблуждению вводишь! — влез Бывалый. — У Тренера не забалуешь. Строем ходют пацаны!
Балбес обругал приятеля и сплюнул под ноги, а Бывалый с гордостью продолжил:
— Правильный мужик Тренер. — Он указал на одинокий баннер, присобаченный к стволу древней липы. — Клуб организовал, за пацанвой присматривает. Кореш мой!
Кореш на баннере призывал заниматься спортом, а не водку пьянствовать. Был он выразительно носат, брит наголо, высок, мускулист, местами татуирован и походил на Мистера Колыма, рекламирующего фирму Адидас. По крайней мере, спортивные штаны и кроссовки у него были адидасовские, фасона годов девяностых.
— А ничего так торс, — оценила его Янка. — И прикид близкий народу.
— Плечелопаточный периартрит и недавний бурсит, — уточнила я, внимательнее присмотревшись к чуть ассиметричной фигуре с грамотно прокачанными косыми и поперечными. — Вашему корешу, уважаемые, не помешало бы посетить хорошего невролога и пройти курс мануальной терапии.
— Фу-ты, ну-ты! — восхищенно присвистнул Трус. — У тебя полечиться, что ли, красопета? Я б не отказался!
— Мечтай, — хохотнул Бывалый, пихнув приятеля плечом. — Ты чо, в натуре доктор?
— Хирург, — кивнула я, копаясь в кошельке в поисках сторублевки.
— Так эта, мож и Тренер комнату сдает, а, мужики? — оживился Трус. — Столичным-то докторам! Вон под синей крышей дом… — Он махнул на шикарный двухэтажный дом в городской черте, то есть там где еще была ровненькая асфальтовая дорога. — Да эта, я ему щас наберу! Договоримся!
— Нет-нет, не стоит, — сунув Бывалому сторублевку, я поспешно отступила. — Мы лучше к баб Клаве.
Янка явно хотела что-то еще сказать, но я подхватила ее под локоть и запихала обратно в машину. Она обижено фыркнула:
— Ты б меня еще подмышку взяла! И вообще зря отказываешься, — резко сменила тон Янка. На змееискусительный. — Смотри, домик ничего так, двухэтажный, и торс опять же. Этот тебя на руках носить сможет. А бурсит ты ему вылечишь.
Вот это уже был нечестный прием. Да, во мне метр восемьдесят! Без каблуков! Но это не значит, что семью мне можно заводить исключительно с медведями. Не в росте и мускулах счастье.