Я благодарно улыбнулась Дмитрию, шагнула к нему — так, чтобы Бонни мог вклиниться между мной и мэром, а там и вежливо его оттеснить. Лучше бы сразу пристрелить, от его гнусавого, какого-то скользкого голоса у меня начала побаливать голова.
Дмитрий, умница какая, маневр тут же увидел и поддержал. И до входа в отель довел меня молча, благо там было шагов десять.
Гольцманов, две штуки, ко мне не подпустила охрана. Ирка пыталась что-то мне кричать через их головы, бестолково суетилась, но я только помахала ей рукой и пошла дальше. Делами постановки я не занимаюсь, а личное может подождать до завтрашнего утра. В отличие от потребностей нерожденной леди Селины.
— Дмитрий, у вас тут подают крабов? И соус «Табаско». Кажется, я проголодалась.
— Конечно, леди Говард. Сейчас все будет.
— Роза. Для вас — Роза.
И правда. Дмитрий что-то кому-то сказал, персонал засуетился, и нам с Бонни мгновенно организовали столик, отделенный от общего зала расписной ширмой. И наш с Селиной любимый фреш, грейпфрутовый с листиками мяты.
— Вы составите нам компанию, Дмитрий? — спросила я.
Не то чтобы мне остро хотелось с кем-то общаться, но я представила, как разозлится скользкий мэр — и не смогла удержаться.
— С удовольствием.
В общем, он мне понравился. Не красавец, конечно, и не интеллигент, но зато какой яркий типаж! Явно военный, явно воевавший. Звание… думаю, капитан максимум. А может быть даже сержант, я не очень разбираюсь в выпускниках военных академий. И главное — он не пытался вешать мне на уши всю эту предвыборную лапшу.
— Вы не очень-то похожи на депутата, — сказала я, прикончив пять крабовых клешней, исходящих паром, и примериваясь к шестой. — Недавно в политике?
— Да уже пять лет, как вышел в отставку. Не слишком приятное дело.
— И не слишком приятная компания, — хмыкнула я.
— Ваш мэр… — поморщился Бонни. — Дерьмо.
Дмитрий тоже хмыкнул.
— Приходится работать с тем, что есть.
— А вы? В смысле, участвуете в гонке?
— Само собой. Не могу же я сказать ребятам, что дело тухляк.
— Полиция? — спросил Бонни.
Дмитрий кивнул.
Я перевела взгляд с одного на другого — и остро ощутила нехватку ноутбука под рукой. Мужчины прекрасно друг друга понимали. И похоже уже сговорились, правда, о чем — я не очень поняла. Но не в том суть, а в атмосфере! О, как вкусно запахло политическим детективом!
— Вы бы, Роза, аккуратнее с Гаврилычем. Он только выглядит безобидно.
— О, я вне политики. Да и не думаю, что мое мнение хоть что-то значит для ваших избирателей. Мне куда интереснее посмотреть город и усадьбу. Когда-то здесь жила двоюродная пра-пра-бабка моего мужа.
Мне показалось, или при слове «усадьба» Дмитрий скривился? Нет. Не показалось.
— Скучные развалины. Наш уважаемый мэр затеял делать туда новую дорогу, а в самой усадьбе организовать парк аттракционов. Вряд ли вам будет интересно смотреть стройку. Пыль, грязь. Предвыборные плакаты.
— Не интересно, — сказал Бонни по-английски. — Мадонна, может быть, пойдем в номер? Ты засыпаешь.
— И вовсе я не… — возразила я и зевнула. — Ладно. Ты прав. Надеюсь, мы еще увидимся, Дмитрий.
— Я тоже надеюсь. Спокойной ночи, Роза.
И ночь в самом деле могла бы быть спокойной, если бы на площади между отелем и мэрией не раздался душераздирающий женский вопль. Не поручусь, но мне почему-то показалось, что орала Ирка Гольцман.
И я, разумеется, помчалась туда. Вместе с Бонни, Дмитрием и охраной. Если в этом городе происходит детектив — он не имеет права происходить без меня!
Яна
К середине ночи я очень зауважала шпионов. Такая физподготовка! Правда, глубочайшее уважение не помешало мне отрубиться после очередного раунда. Аравийский, кажется, что-то мне говорил такое, проникновенное, но я уже спала. А может быть, говорил уже позже, на рассвете. Только не помню, что именно. Ну а что вы хотели? Я спала. Вы бы и сами дрыхли после такого марафона без задних ног, и никакие пушки над ухом бы вас не разбудили.
Так что я вроде ответила что-то типа «все хорошо, милый, до весны не буди» и уснула обратно. А проснулась — от божественного запаха кофе и отчаянного взмемекивания под окном.
— Хорошо-о… — Я от души потянулась, улыбнулась, потом сгребла в охапку соседнюю подушку, все еще пахнущую им. Моим шпионом. — Аравийский… тебе подходит.
Вставать не хотелось. В теле все еще была сытая истома, а кое-какие связки приятно ныли. И если бы не запах кофе с корицей, доносящийся снизу, я б еще повалялась. Но кофе хотелось нестерпимо. И не только кофе. Собственно, если у шпионов такая хорошая физподготовка, почему бы не продолжить? Клад подождет еще денек, никуда не денется.