Нюська согласилась. А я понадеялась, что Аравийского унесло из Энска, потому что если он попадется Нюське на глаза — мало ему не покажется. Может он и шпион, а против русской девушки-хирурга шансов у него нет. Ни единого.
Глава 21. Нежданчики
А мы возьмем да и припремся к Элис.
(Из популярной песни)
Анна
Сказать, что я была зла — значит ничего не сказать. Вот зря я этого лося арабского сковородкой не приложила, пока могла дотянуться. И ведь сразу было понятно, что слиняет, но как-то уж очень быстро. И классически. Наутро после жаркой ночи.
Честно, ночью я обзавидовалась. Янка так счастливо стонала… хм… м-да. Я даже как-то понадеялась, что утром и друг его, Грег, придет. Обещал же. И мне тоже достанется еще ночь-другая.
А этот — смотался. Утром рано, когда я, замучившись смотреть эротические сны, вылезла на крылечко выпить первую порцию кофе и послушать птичек. Кур в основном.
— Анна, скажи Яне, что я позвоню. Пожалуйста.
Подняв глаза, я обнаружила виновато-довольную морду. В точности как у кота, сожравшего сосиски.
— Сам скажи, — буркнула я.
— Я сказал. Но не уверен, что она поняла. Яна спит…
— Вот и дождался бы, пока проснется. Казанова Мценского уезда.
— Не могу. Срочный вызов.
— Ты ж свободный журналист, нет? — ехидно подняла бровь я.
— Свободным в этом мире не бывает никто, — пожал плечами он. — Вам тоже нельзя здесь оставаться. И тем более нельзя в усадьбу. Пожалуйста, уезжайте. Никакой клад не стоит жизни.
— Не стоит, — согласилась я. — Ну, прощай, Аравийский. Удачи не желаю.
— Еще увидимся. Надеюсь, уже в Москве.
Ответить что-нибудь колкое я не успела, у него затрезвонил телефон. А у нашей калитки остановился автомобиль. Через щели в заборе было видно, что черный и с ума сойти какой пафосный и дорогой.
Грег за ним приехал? Я даже шею вытянула, чтобы рассмотреть, если он выйдет. Но не вышел. Только передал Аравийскому какой-то конверт, а тот сунул его в почтовый ящик. Наверное, фотки для баб Клавы.
Честные, твою гармошку, обязательные шпионы. Чтоб вам… кирпичом не прилетело.
И ведь знала же, знала, что так будет, а все равно досадно. Не столько за себя, сколько за Янку. Я же вижу, влюблена систер по самые ушки. Да и кто тут не влюбится? У-у, Казанова хренов!
В общем, о нашем утреннем разговоре я Янке не сказала. Она б обиделась, что я ее не разбудила. Но после такой ночи ее разбудишь, как же.
Так что после завтрака мы в самом деле отправились в город. Сначала — смотреть монастырь, как правильные туристки.
Посмотрели. Пофоткались. Отбрехались от каких-то наглых типов то ли с Владика, то ли с Сургута. Именно «с» — аутентичное произношение. И поехали обедать в «Бляхин клуб», а заодно смотреть, что там происходит с установкой временной сцены.
Признаюсь честно, меня больше интересовала не сцена, а Гольцманы. Не то что я собиралась украсть режиссера и пытать его в подвале баб Клавы, чтобы выдал местонахождение клада. Место нам с Янкой и так известно, и наверняка Гольцманы клад не откопали. А вот пытки… Я б не отказалась. Благо я отпуске и клятва Гиппократа на всяких хитрожопых не распространяется.
Что забавно, Гольцмана мы увидели практически сразу. Он с бешеными глазами бегал вокруг мэра и доказывал что-то, размахивая руками и спотыкаясь на ровном месте. Его супруга была там же. Не бегала, но заглядывала мэру в глаза с совершенно несчастным видом и тоже что-то доказывала.
— Интересненько. Пошли разведаем, — предложила Янка.
И мы пошли. Подобрались к самому ограждению вокруг недостроенной временной сцены. Работа кипела. Что-то скрежетало, время от времени грохотало, прораб матерился, рабочие лениво матерились в ответ. И все обходили мэра по широкой дуге.
А мэр… О, мэр бесился. Красный, потный, он надувал щеки и метал глазами молнии.
— …не принимаются! Не моя забота, кто! Вы должны, и точка!
— Это вы, вы виноваты! Я подам на вас в суд! Несоблюдение техники безопасности! Халатность! — с вытаращенными глазами орал Гольцман. — Некому петь Дракулу, вы понимаете, некому! Он из-за вас ногу сломал!
— Он не ногой поет! — не отступал мэр. — Электорату обещано! Значит спектакль должен быть! И мне все равно, хоть сам идите и пляшите!
— Вы не понимаете! Это невозможно, это совершенно невозможно! Второго состава нет!
— Это вы не понимаете, господин Гольцман!..
— Нет, это вы послушайте! Это ваши люди оставили технику без присмотра. Это ваши люди не закрепили стойку…