Если баб Клава права, и тут орудует наркомафия, то лорд Говард — куда более рисковый пацан, чем я. Такими силами мы вряд ли отобьемся.
— Не о чем волноваться, Дженни, — улыбнулся он так, словно услышал мои мысли. — Наша прогулка совершенно безопасна.
— Вам виднее, — пожала плечами я.
— Итак, поговорим о кладе? — хмыкнуло их лордство, остановившись перед запертыми на ржавый висячий замок дверьми.
— О нашем кладе, — мягко намекнула я. — Нашем, Преображенском, кладе. Конечно, поговорим, почему бы и нет…
— Двадцать пять процентов, — дружелюбно предложил Говард.
— Хрен тебе, — так же дружелюбно откликнулась я. — То есть вам. Вам — хрен. Весь клад наш. У меня на него планы имеются. Я Нюське на него лазерный скальпель куплю, а себе — араба.
— Какого еще араба? — вытаращился на меня их лордство, даже заготовленной фразой про тридцать процентов поперхнулся.
— Знойного, — охотно объяснила я. — Чтоб трахался хорошо. И регулярно. И кофе мне варил. Хорошо и регулярно. Или турка. Турка даже лучше. Я ему мстить буду. Исторически. За всех славянских рабынь.
Выразительное молчание за спиной я принципиально проигнорировала. Будут на меня еще молчать всякие… лоси арабские…
— Да я тебе сам турка подарю, хоть десять! — фыркнул Говард.
— М-да? — усомнилась я. — Ладно. Отжалею тебе что-нибудь из клада. Блохоловку например. Золотую, с эмалями.
— Ну и на кой черт мне блохоловка?
— Ну не хочешь, не отжалею. Она мне и самой пригодится. Для турка.
— Знаешь, Дженни, — протянул Говард, разглядывая меня подозрительно плотоядно, ну прямо как матерый колорадский жук свеженькую и сочненькую картофельную ботву. — Не будь ты моей кузиной, я бы тебя соблазнил. Непременно.
— Знаешь, лорд Говард, — в тон ему откликнулась я. — Не будь ты моим кузеном, я бы соблазнилась. Почти наверняка.
Он заржал, как натуральный жеребец. Нет, как два жеребца. И, отсмеявшись, велел:
— Ирвин и на ты. Мы ж родня. И как родня…
— Ты не претендуешь на наше с Нюськой наследство, Ирвин.
— Ладно, на наследство не претендую, только на одну семейную реликвию. Крест с частицей святых мощей.
— Э… ты — и религия?
— Я добрый католик, — с серьезной мордой отозвался лорд.
И я бы ему поверила, если бы в его глазах не плясали бесенята.
— Ладно, по рукам.
— По рукам, — кивнул лорд и протянул мне свою граблю. — А теперь пошли его выкапывать.
— Нам в старый винный подвал, — ответила я, протянутую граблю пожав. — Возможно, придется разбирать завал.
Завал в самом деле пришлось разбирать. Лосю арабскому в основном, еще ему помогали два охранника и сам лорд. С лопатой их лордство выглядело на диво органично, сразу и джинсики, и бандана с черепами прямо-таки заиграли. Я за лопату принципиально не бралась, как девушка хрупкая. Мали ли, кого мне захочется этой лопатой хрупнуть?..
Нет уж, лучше понаблюдаю за процессом. Чтобы, значит, как завал прокопают — о хозяйке клада не забыли. Ну и фонарь держала, хороший фонарь, сильный.
Прокопали. Быстро. Сразу видно, опытные люди. Не первый клад откапывают. А как только завал разобрали, лорд усталым охранникам дал отмашку: ступайте наружу, не мешайте сакральному процессу.
Лось арабский сотоварищи удалился, кинув на меня короткий, но очень выразительный взгляд. Не знаю только, что он там выражал. Уж не раскаяние точно.
— Да прости ты его, — фыркнул Говард, убедившись, что эта шпионская задница нас не слышит. — Всем будет легче. Тебе тоже. Не так уж он и врал.
Я дернула плечом, подумала, не послать ли родственничка подальше, и вдруг поняла, что и в самом деле хочу выговориться. Ужасно странное чувство! Раньше я только слушала излияния Нюськи или мамуль, а тут…
— Не во вранье дело. Просто… Я вижу, какие мы разные, понимаешь? Посмотри на меня! Хамка и грубиянка в джинсах. Рваных, — добавила я, обнаружив свежую прореху на колене и посветив на нее фонариком. — Ладно, не в этом дело. Я и платье могу натянуть. И всякого там высшего общества не боюсь, бабуля не уставала повторять про графский род и учить нас этикету. Только вот он — полевой агент, понимаешь? Сегодня здесь, завтра в Англии, послезавтра в Танзании какой-нибудь. Или Сибири, белым медведям хвосты крутит. Здесь его чуть не угробили, и не в первый же раз, да? А, не отвечай, знамо дело, что не в первый. Не хочу я такой жизни. Лучше сейчас переболеть, чем потом каждый день маяться, где-то мой шпион Гадюкин…