Девушка-витязь взревела, и рубанула мечами по морде зверя, резко перекатившись. Тигр прыгнул, но Владлен просто без сил упала, и хвостатый живодер врезался в двери. Удар сотряс их, в зверя вошла чудовищная энергия. Тигр даже не успел рыкнуть, разом обратившись в горстку пепла.
Двери раскрылись, и одноногая девушка-витязь с грузом на спине поползла дальше.
Последним испытанием было отвалить тяжеленный камень, тут пришлось применить метод рычага, используя мечи. Голоногая и истерзанная покруче шашлыка на шампуре у людоедов Владлен, со стоном прилагая сверхчеловеческие усилия, это сделала.
Затем проползла еще несколько метров, до особой выкрашенной кровью линии. Там стояло трое парней, с клыками на которых не было живого места. Они были все в язвах. Самый рослый из них произнес:
— Что сучка хочешь отведать мертвого тела.
Стоящий справа упырь отметил:
— Она некрофила, видишь, труп тащит.
Наклонившись, урод откусил ухо умирающей от усталости и ран воительнице Владлен.
Последний акт святотатства придал девушке-витязю гнева. А гнев пробудил дремавшие на самый крайний случай резервы организма. Со всего размаху она рубанула мечом, упыря. Затем вскочила на одной ноге, исполняя пляску смерти.
— Подонки, вам от меня ничего не достанется. Это мой парень и ученик.
Владлен казалось, что она орет эти слова в полный голос, и даже что потоки воздуха лупят ей по ушам. Но, в самом деле, она еще слышно, словно ветер прогоняющий сухие осенние листья шептала.
Самый рослый ударил ее мечом, но девушка-витязь рефлекторно пропустила его под мышку и всадила клинком прямо в шею. Похожая скелет голова отлетела, взорвавшись при падении на пол. Третий упырь попробовал ее укусить, но получил удар коленом, и выронил меч. Неистовая воительница Владлен в сумасшедшем гневе, махала мечом словно лопастями пропеллера и изрубила вурдалака в капусту. Даже гнилые кости рассыпались.
После этого подвига, свет померк в утомленных глазах Владлен. Когда миновала опасность девушка-мастер, не могла пошевелиться в крайней степени усталости и истощения. И именно в этом миг, когда душа воительницы собиралась покинуть тело, в воздухе возникла позеленевшая от времени медная лампа.
Она, давая неяркий, но приятный свет, плавно опускалась на почти полностью изрубленное тело, Вольки Рыбаченко…
Эпилог, в котором все еще только начинается.
Владлен очнулась от чьих-то, мягких поглаживаний, по-своему недавно красивому, а теперь покрывшемуся ожогами, рассечениями лицу. Искалеченная и истекающая кровью девчонка-витязь колоссальным усилием воли заставила себя раскрыть глаза.
У нее вспыхнуло перед очами, и она едва опять не потеряла сознание. Однако ухватилась при падении в пропасть, за ниточку и сплела себе канат, выскочив из бездны.
Смотреть было больно, и изображение казалось расплывчатым. Тем немее, девушка-витязь разглядела перед собой — длинную седую бороду, и большие, усыпанные драгоценностями туфли.
Мелькнула мысль: "царь джиннов на свободе"!
Адреналин сделал пускание в кровь и девушка-витязь присела… Перед глазами стало немного яснее. Огромная чалма, на фоне которой совсем не карликовая голова старика кажется маленькой.
Старичок, имел приятное, загорелое лицо, с очень живыми молодыми глазами. А когда улыбнулся, Владлен увидела ряд не возрасту чистых, ровных, белоснежных зубов. Даже почему-то подумала — вставные!
Кровь из откушенной ноги уже перестала течь, да в Шаолини их организмы учили даже при сильном рассечении останавливать истечение жидкости. Так, что она бы не умерла, во всяком случае, от потери крови. Но вырастить отсеченную ногу, даже продвинутые китайские монахи не умеют. И неужели калекой на всю жизнь.
Владлен на ломаном арабском языке спросила старичка:
— Вы есть Гассан Абдурахман ибн Хаттаб?
Старик ласково посмотрел на девушки, и ответил на чистом и правильном русском языке:
— О дитя мое говори на своем родном. Я знаю все земные и небесные языки!
Владлен в другой форме повторила свой вопрос:
— Вы есть легендарный царь джиннов?
Старик махнул рукой — послушался тихий, хрустальный звук. Одноногая девушка оказалась в мягком, плетеном кресле, а старик на таком же напротив нее. Глаза у этого волшебника казались очень добрыми, а голос печальным.
— Все в нашем мире относительно дитя мое. Я был сыном вечного пламени созданного Аллахом, воплотившем в него самое лучшее. Добрые джинны стали моими подданными, злые ушли и моему брату по рождению, но принявшего путь зла Иблису. Мы с ним как две стороны одной моменты. А монета могущество народа джиннов способных творить, то о чем человек не смеет даже мечтать!