С длинных клыков льва капала смешанная с кровью слюна. Дыхание раненной твари надрывное, стоившее больших усилий.
Димка, отчаянно уткнувшись, пятками оттолкнулся от страшных зубок. Огрубевшая, босая подошва ощутила укол, от которого как ни странно стало даже легче.
Лев продолжал наползать, а мальчишка-гладиатор отчаянно отпихиваться. Их царапин на животе и плече у мальчика стекала, юная, алая кровь. Кровище же оставляемое львом, было багровым, даже синеватым. Клыкастый монстр с распоротым брюхом не мог двигаться быстро. Мало того он быстро теряя кровь иссякал силой.
Но и Димке приходилось несладко, он не мог встать, так внутренности были отбиты, и лишь тренированные, закаленные тяжеленной работой ноги, толкали льва в зубы и морду.
Неожиданно Нуба прыгнул, и его лапа плюхнулась на жилистую, хотя и несколько костлявую грудь мальчики. Когти, разрывая кожу, вошли в мясо и уперлись в ребра. Димка, к которому вернулся дар речи, отчаянно, захлебываясь проорал:
— Сарынь на кичку!
И извернувшись диванной пружиной, прижатой медведем отчаянно ударил, сбитой, мальчишечьей пяткой в рукоять меча. Оружие сдвинулось, полностью погрузившись в голову.
Лев проревел, точнее, издал предсмертных хрип, и трехсот килограммовая истерзанная туша завалилась на гравий. Острые когти, еще раз царапнули по покрытию арены, а левая лапа прошлась по спине, успевшего перевернуться Димки. Мальчика вскрикнул от боли и тоже плюхнулся, содрогаясь от пульсирующего в каждой клетке страдания.
Но сознание упорно отказывалось гаснуть.
ГЛАВА 14
Юлий Петров проснулся, когда солнце уже дошло до зенита и стало почти жарко. Сон произвел на майора-мальчишку очень сильное впечатление и добавил бодрости.
Юлий резво вскочил, и чуть не споткнулся об пень. Срубленные деревья вызвали у свежеиспеченного пацана приступ гнева — опять набедокурили фашисты. И кто дали им право рубить наши русские деревья? Вот уже придет Красная Армия и погонит ту нечисть до Берлина.
Но тут настроение у Юлия резко упало — ведь как раз совсем еще недавно советские войска стояли на Одере, а теперь фрицы снова топчут русскую землю.
И все по вине комара-кактуса! Четырнадцатое апреля — завтра уже должен начаться решительный штурм Берлина. И это почти последняя крупная войсковая операция РККА.
После сна сидя немного ныла спина, и Юлий ускорил шаг. Куда идти он еще не решил, но автоматически выбрал восточное направление. Может успеет догнать отступающие советские части, и сообщим им… Поделиться знаниями далекого будущего.
Петрова в голове зазвучала песня;
Хорошая песня из советского кино. Он неё становится грустно и тоскливо. А ведь детство прошло совсем недавно. А теперь оно внезапно вернулось. И перспективный майор превратился в сопливого тинэйджера, да еще оказавшего в чужом, малознакомом и скорее всего предельно враждебном мире.
Забавная попаданка во вторую мировую войну, и велика миссия — как жанре РПГ…
А у Юлия в голове нет никаких планов, лишь ощущение ста тонн груза на детских плечах и… голода. Есть хочется все сильнее. В карманах же кроме жвачки ничего и нет.
Петров бросив взгляд на ясное небо, погрозил кулаком богам-демиургам и рыкнул:
— Вас бы сюда… А еще лучше в лагерь!
В ответ закаркали вороны, и лоб мальчугана-майора опустилось несколько серых перьев.
Юлий сдул их, и невольно кашлянул, после чего в живот словно воткнулась дюжина тупых булавок — жрать захотелось куда сильнее. Юный организм бешено потреблял калории, а едой вокруг и не пахло. Даже для ягод не наступил сезон.
Мальчишка-майор почти побежал на восток. Хотелось быстрее, найти людей попросить пайки.
Сзади опять, как и ночью послышался шум моторов. Юлий опасливо сбежал с дороги. Выбрал повыше пень и прилег. Разогретый на солнце мох отдавал гнилью, а под кроссовками образовалась кашица из грязи и начавшей пробиваться травы.
Но Юлию было страшновато встретиться лицом к лицу с фашистами. Конечно, майор не мог быть по определению трусом, но в данном случае, ему предстояло бы иметь дело с откровенными отморозками. Тем более если немцы уже в сорок первом году, творили чудовищные зверства, то, как они поведут себя сейчас?
Красная армия уже успела освободить некоторые немецкие города. И зверства среди красноармейцев были и чего греха таить — изнасилования массовые. А уж Геббельсовская пропаганда постаралась, вовсю расписывая ужасы и беспредел, творимый советскими войсками. Многое, разумеется, преувеличив, чтобы запугать и посеять ненависть.