Но от рутины хотелось сбежать….Правильно, далее пошло все до предела банально — армия, подвиги, повышение по службе.
Нет не годится… Да и не помнит он произведения, с четкой задачей победить Гитлера-инопланетянина. Или кого-то сопоставимого.
На поединок кактуса-фюрера не вызовешь… Собрать, что ли группу подпольщиков и атаковать дворец? Создать самому, используя знания будущего оружие? Но что он может сконструировать? Лазер? Так боевой лазер и ученые не могут сварганить. Автомат "Калашникова"? А что это ему даст? Тем более, наверняка общие разработки уже без его знаний есть. А "Абакан" в серию, даже в двадцать первом веке не запустили.
Понемногу ноющая усталость в мышцах спадало, и в мокрых кроссовках, и гольфах снова стало трясти.
Да и солнце окончательно спряталось, плавно нырнула за горизонт. С заходом усилился холод. Апрель месяц коварный.
Тем более, эта ночь обещала быть холоднее прежней.
Юлий резко, словно толкая штангу, вскочил. В сбитые подошвы ударила легкая боль, мягкие кроссовки смягчили удар. Мальчишка-майор осторожно, словно ступая по минному полю, двинулся к хатам.
Ноги побаливали, но умеренно, так что идти можно. Юлий постарался подумать об чем-то более приятном. Например, о невесте. Кажется, она беременна. Так, что на том свете, он не останется без потомства. Надо только, попросить её, чтобы не делала аборт…
При этой мысли Петров расхохотался — как он её может еще попросить? С того света что ли?
Или с этого света!?
Юлий отвлекся от мыслей — он уже подходил к первой хате. В окнах не горит свет, село словно вымерло. Даже собаки не лают…
Мальчишка-майор почувствовал, что грудь сжимают змеиные кольца страха. Село пугало своей противоестественной пустотой. Словно это был какой-то из миров-антиутопий. Не лаяли собаки, не мычали коровы, ни гудения насекомых, ни пения птиц…
Мертвое село… Юлию вдруг захотелось завопить во все горло или разреветься во всю глотку. Но только мысль, что он все-таки не мальчишка, а офицер Российской армии помогла удержаться от крика. Но все равно зубы предательски лязгали, а руки дрожали.
Юлий прибавил шагу, даже боль в подошвах ему казалось отрадой, отвлекая от царившего вокруг ужаса.
Одна их больших хат вяло тлела… Двери были распахнуты…
Любопытство потянуло Петрова во двор…. В саму поврежденную снарядом хату. Там был огонь, а с ним тепло…
Огонь еще горел на толстой балке, и рождал вокруг себя приятный зной.
Неожиданно на полу в пепле, Юлий разглядел несколько маленьких, босых следов. В свете марева они казались багровыми, но было видно, что это человеческие, скорее всего детские следы.
Петров, которого взбодрило тепло, окончательно прибодрился:
— Нет, тут люди все-таки есть!
После чего, вновь напомнил о себе царь-голод. Юлий недолго думаю, двинулся по хате. Еду надо искать в шкафах, по полкам, или в подвале, погребе… Но ночью лезть туда не хотелось.
Мальчишка-майор впрочем, рассчитывал на везение. А вдруг, что найдется. В шкафах в общем полно барахла… Но еды и не видно. Зато в печке — тут Юлию повезло. В чугунке лежала, чуть теплая картошка в мундирах. Рядом стояла крынка с кислым молоком. Правда, молоко уже немного перекисло, но голодный мальчик-майор не стал обращать внимания на условности.
Не лупя картошку, Юлий её энергично запихал в рот и запивал, деревенской простоквашей.
Он не чувствовал вкуса, просто ел, утолял зверский голод… Лишь опустошив половину чугунка Юлий успокоился и присел на лавку.
В тлеющей хате тепло, и мальчишка-майор, посидев минуту, устало упал на спину. А потом провалился в сон.
На этот раз сновидения если у Петрова и были, то мало осмысленные и хаотические. Ничего существенного он не запомнил, хотя проспал до обеда.
После отдыха на деревянной лавке болела спина, но зато разбитые подошвы немного поджили. Впрочем, почти сразу же отвалилась подошва кроссовок.
Юлий разбулся и направился к чугунку, запустил туда руки… Поесть всегда полезно.
Положение становилось очень странным. Куда делись жители села? Может тоже разбежались от волн страха? А собаки? На них тоже это действует?
Тут мальчик-майор словил себя на мысли — он себя не слишком культурно ведет. Можно было бы найти ложку, вилки. Все же не в средние века он попал. Середина двадцатого века, когда уже появились баллистические ракеты и атомная бомба…
Хотя последнюю немного позже испытают американцы.
Петров впрочем, доел картошку, а затем прикончил и остатки простокваши. После чего следовало бы пополнить себе припасы.