Пару раз я привел с собой Милисент, бесцеремонно вытащив её из библиотеки в выходной день. Она уже хотела было возмутиться, но я напомнил о лесе, и, кажется, был условно-прощён за нахальство. Поначалу Хагрид мялся и не знал, как себя вести. Он слишком привык к агрессии или, в лучшем случае, пренебрежению со стороны факультета Салазара. Но потом ситуация сгладилась, от общения удовольствие начали получать уже все. А ещё мы уже вдвоем наседали на лесника, пытаясь выпытать у него рецепт чая.
Нет, я мог бы провести Милисент и молча, вообще не информируя об этом лесника. Первая полоса – не самая опасная часть леса, в ней мне уже удавалось легко ориентироваться. Но с другой стороны, Хагриду не повредит хорошая компания. А для меня это ещё и лишний повод чаще выходить из замка. Чем ближе был конец года, тем сильнее на меня давила необходимость находиться внутри. Не знаю, то ли виной всему произошедшие события, то ли что-то ещё, но даже магия в моем собственном теле отзывалась непонятным бурлением, стоило только войти в замок. И меня это отнюдь не радовало.
***
Гермиона Грейнджер, понурив голову, шла в библиотеку. После очередного разговора с собственным деканом на неё накатила тоска. Макгонагалл, в свойственной для себя манере, напомнила ей о взыскании. И тут же дала поручение найти Поттера и передать ему соответствующую записку.
Когда девушке только пришло письмо из Хогвартса, она и подумать не могла, что всё обернется такими богатыми событиями. Нет, разумеется, контраст по сравнению с её предыдущей школой был просто огромным. Для начала там у неё не было таких друзей. Рон – ленивый, но достаточно открытый и эмоциональный гриффиндорец, подкупивший её своей непосредственностью. Тихий и рассудительный Невилл, всегда готовый подставить ей руку помощи и мягко разъясняющий обычаи чистокровных. В последнее время он открылся для неё совсем с неожиданной стороны.
Несколько раз она видела его с Поттером и Голдштейном у озера за тренировкой. В Хогвартсе физкультура отсутствовала в принципе, для себя гриффиндорка восприняла это с большим облегчением. Вместо этого у волшебников был квиддич.
Странный, с её точки зрения, спорт с неоправданным уровнем опасности. Видимо, для Гарри Поттера квиддич тоже не подошел. И он в компании друзей занимался собственными тренировками. Наблюдая, как Невилл, с покрасневшим от усердия лицом, пытается вывернуться из захвата Поттера под негромкие комментарии Голдштейна, гриффиндорка удивилась.
В конце концов, у Невилла все получилось и он утомленно осел на землю, за что тут же получил от Поттера шутливый подзатыльник. Тут же подскочив и растерев мышцы на ногах, гриффиндорец позволил себе растянуться прямо на земле под деревом.
А Голдштейн в этот момент с завидным энтузиазмом пытался поймать Гарри. Райвенкловец отклонялся от захвата довольно долго, но в итоге пропустил удар в солнечное сплетение и свалился на землю, с открытой улыбкой подняв в капитулирующем жесте раскрытые ладони. Долгопупс за этим наблюдал с задумчивым спокойствием, видимо, не в первый раз.
У Гермионы эта картина вызвала тоскливо-острое ощущение. Компания Поттера была гораздо ближе и сплоченней друг к другу того же Гриффиндора. Который рекомендовали, как самый отважный и дружелюбный. Разумеется, друзей она нашла. Но положения это нисколько не меняло. Она как-то расспросила Невилла, но тот только пожал плечами, сказав, что сам ещё не разобрался.
Поттер действительно нашелся в библиотеке. Но далеко не за подготовкой к экзаменам. Скинув с плеч мантию и закатав рукава рубашки он сосредоточенно взмахивал палочкой над, по меньшей мере, тридцатью свитками. У каждого будто по собственной воле парило самопишущее перо. В отдалении у самого угла стола лежала стопка деревянных обложек. Одна из них постепенно заполнялась пергаментными листами. Сосредоточенно прикрыв глаза, райвенкловец до крови прикусил губу. Перья заработали с большей интенсивностью.
Гермиона Грейнджер прерывисто выдохнула. Воздух был буквально пропитан магией, кроме них в библиотеке никого не было. То, что она видела – было ощутимой разницей и ударом по её самолюбию. Она как-то попробовала писать конспект самопишущим пером. И уже через пару часов едва не потеряла сознание. Оказавшийся рядом Невилл долго и витиевато ругался, заимствуя так часто упоминаемую Поттером Моргану и рассуждая о её непростых отношениях с программой Хогвартса. Обычно стеснительный гриффиндорец на этот раз даже не покраснел. Именно от Невилла она в тот день узнала о резерве магии у магов и принципе работы самопишущего пера.