Но это не отменяет моего раздражения по поводу того, что субботнее утро мне придется вместе со всей школой мерзнуть на квиддичном поле. Несмотря на растаявший снег, погода все ещё довольно сырая. А я день ото дня становлюсь чувствительнее к температурным сбоям, да и магия бурлит так, что порой на стенку лезть охота. Флитвик, заметивший мое состояние, поздравил с началом малого совершеннолетия. Один из ключевых этапов в формировании магического ядра для любого мага. Содрогаюсь от мысли, что со мной будет, когда начнется созревание физическое….
Я сейчас-то еле-еле себя в руках держу, а дальше что мне делать на фоне гормонов и остальных прелестей?! Учитель, правда, посоветовал не паниковать и выплескивать энергию в более мирное русло. Так что я до черных точек в глазах изводил себя тренировками. В тайне от остальных, потому что ещё одной ссоры с Милисент я просто морально не выдержу и сделаю что-то глупое. После моего выхода из больничного крыла она три дня отказывалась со мной разговаривать. Пока Голдштейн не взвыл и не запер нас обоих в пустом классе, забрав палочки. Потому что свое «хорошее» настроение я срывал на ком угодно, кроме неё. А Энтони находился рядом чаще всех остальных.
Мне пришлось долгих полтора часа пересказывать практически все, что произошло в лесу. В результате я охрип с ней спорить и заработал серьезную мигрень. А она мне заявила, что впредь без неё я никуда не пойду. Угу, как же, только через мой труп. Но я абсолютно серьезно пообещал быть осторожнее. В конце концов, у меня и впрямь нет планов лезть на рожон. Воландеморт себя не проявляет, а шрам под теневой печатью молчит. Меня три дня трясло и лихорадило после пребывания в Тени, особенно по ночам. Но результат этого явно стоил.
Сейчас я вместе со всеми потянулся на поле, кивком приветствую Милисент, легко найдя её взглядом в толпе слизеринцев. Сам квиддич…. Не знаю, насколько глупы или нет правила, на мой взгляд, игра была создана просто для сброса напряжения, чтобы маги ненароком не поубивали друг друга к чертям. Иначе у меня не получается объяснить присутствие на поле тех же бладжеров, способных легко пробить незадачливому игроку голову. Свисток, капитаны пожимают друг другу руки. Кажется, оба всерьез намереваются сломать друг другу пальцы.
Ещё один свисток, и команды взмывают вверх. Создатель, я сейчас оглохну от этих криков. Невольно ближе натягиваю шапку. Ах да. Во всей этой игре мне непонятна одна-единственная вещь. Зачем здесь нужен комментатор? Нет, серьезно. Зачем? Никто на трибунах его не слышит, кроме тех, кто сидит достаточно близко. Лично я разбираю только окончания восклицаний Джордана и иногда явные ругательства Макгонагалл. Все остальное заглушают болельщики, а игрокам так и вовсе не до лирических оценок собственных действий.
Особенно охотникам. Точнее охотницам. Ауч, битой по голове получить больно. Бедная Джонсон. Хотя нет, Спиннет мне жаль сейчас гораздо больше, влетевший в поясницу бладжер её явно не порадовал. И я не думаю, что обошлось без переломов. Колдомедицина, конечно, все лечит, но мать моя Моргана – это же безрассудно. Ну, охота девушкам играть в квиддич, ну сформируйте вы женские сборные и расширьте график игр!
Я ничего не имею против девушек в спорте, но один Монтегю всех трех охотниц просто задавит собственным весом и не заметит. Про Флинта молчу. Двухметровый слизеринец ладонью ПОЛНОСТЬЮ накрывает немаленький квоффл. И швыряет его через полполя так, что любой метатель ядра позавидует. Я со своим зрением и то вижу только контур. Размытый, и только когда щурюсь.
Оливер Вуд ловит бладжер под ребра и падает с метлы. Гриффиндор остался без капитана, а игра превратилась в банальную рубку и давку. Близнецы Уизли уже вовсю орудуют битами, не заботясь, бьют они по бладжерам или по телу. Флинт, не обращая внимания на сломанную в локте руку, ударом кулака сбивает Спиннет, и та тоже здоровается с землей. Спиной и затылком. Бедная девушка. Квоффл между тем методично летит в ворота гриффиндорцев, лишившихся охотницы и вратаря. Слизерин уверенно увеличивают отрыв. И, на мой взгляд, уже не важно, кто поймает мордредов снитч. Хуч, как судья пытается навести порядок, и сама едва не подставляется под бладжер. Дура.
Так все. Мне это надоело. Не отрицаю, магам крови по душе насилие…. В разумных пределах. Но это просто бессмысленный бардак. Скользнув взглядом по слизеринской трибуне, замечаю Мили, очень внимательно рассматривающую собственные колени. Аккуратно пробираюсь мимо Краснобая и Алхимика, целеустремленно направляясь к ней.
Касанием руки привлекаю внимание и взглядом показываю на выход. Она иронично поднимает бровь и показывает мне кивком на преподавательскую трибуну. Цыкаю и перевожу глаза на табло, выразительно обведя взглядом поле. Слизеринка вздыхает. Ощущаю тычок локтем, когда она проходит мимо. Ясно: «Если что – ты сам виноват». Да кто спорит? Ну не по душе мне бессмысленно тратить время. А её вроде бы интересовали травы в запретном лесу. Вот и ладушки. Пока вся школа смотрит матч, включая Хагрида, лучшего момента туда пройти нам просто не представиться. Хмыкаю и прохожу следом, придержав её за руку на лестнице. Ненавижу лестницы.
***
- У тебя змея на плече, ты знаешь? – иронично замечает слизеринка, с трудом продвигаясь следом за ним между деревьями. Поттер кончиками пальцев спокойно коснулся головы рептилии каким-то очень медленным и ласковым движением.
- Рунослед. Но он ещё мал, и в это время года у них не скапливается яд – не оборачиваясь, поясняет райвенкловец. На ходу он нагибается и срезает нужные растения, тут же передавая ей. – Ну, то есть, яд-то у него есть. Просто в меньшей токсичности и концентрации, у них гнездо недалеко.
- И тебе не страшно? – поражается она, на автомате убирая растения в сумку – У тебя ядовитый змеёныш на плече! И кстати, с чего ты взял, что это мужская особь?
- У самок тверже лобная кость – будничным тоном отзывается Поттер. Вот так запросто. Как будто о сортах гвинта рассуждает. Слизеринка фыркнула, наблюдая, как он аккуратным движением опускает змею на землю, не разжимая губ, будто что-то шипит. Змей уползает, а райвенкловец поднимает на неё взгляд. – Что?
- Ты что, со змеёй разговаривал? – нервно смеется Милисент, ближе прижимая к себе сумку.
- Допустим – без улыбки пожал плечами Поттер. На то, что она на секунду поперхнулась, он не обратил никакого внимания и пошёл вперед.
- Погоди, ты не шутишь? – оторопевшая слизеринка едва смогла его догнать и едва не налетела, когда он резко остановился. Поттер медленно развернулся и в защитном жесте скрестил руки на груди, кусая нижнюю губу. Она знала это его выражение. Райвенкловец явно подбирает слова, от раздражения не зная, как выразить свою мысль.
- Шучу? А что, похоже? – хмуро отзывается он, в интонации едва заметно проскальзывают рычащие нотки. В последнее время он практически моментально мог выйти из себя, даже если секунду был во вполне благодушном настроении.
Слизеринка обреченно вздохнула. Наблюдать за сменой его эмоций, конечно, было интересно, но все равно оставляло неприятный осадок. Аккуратно протянув руку, она расправила складки его мантии. Просто предлог, на самом деле. Райвенкловец повел напряженными плечами и вздохнул. В его взгляде мелькнуло что-то похожее на усталость и признательность.
- Я всегда умел говорить со змеями. Впервые я это обнаружил в маггловском зоопарке. Стихийно выпустил какого-то бразильского удава на своего любимого кузена – более мягким тоном заговорил Поттер, чуть улыбнувшись. И тут же потянул её за руку дальше. Даже в перчатке она чувствовала его холодную ладонь.
- И что кузен? – поинтересовалась Милисент, подстраиваясь под его шаг. Поттер явно шел медленнее, чем привык. Так что ей это не составило труда.