- Марс и Плутон упомянуты два раза.
- Да? - рассеянно отозвался Смит, подтянув к себе свиток. Его взгляд вспыхнул усталостью и раздражением. - Знаете что, да пошло оно всё к Моргане! - высказался второкурсник, отправляя свиток в камин. - Расписания экзаменов всё равно нет.
- Лишь бы над нами не поиздевались, и не поставили астрономию с зельями опять - потер лицо Корнер.
- Ой, не напоминай - скривился Смит.
- Ребята, смотрите - отвлек их от жалоб на жизнь Голдштейн. Оба тут же повернули головы в указанную сторону. В дальнем углу гостиной, баюкая на коленях инструмент, сидела Луна Лавгуд. Безмятежное выражение на лице было таким привычным, будто и не было никакого нападения. Не сговариваясь, они направились к ней и уселись рядом полукругом. Голдштейн машинально трансфигурировал кресла. - Привет.
- Здравствуйте - пропела Лавгуд, светло улыбнувшись. Тонкие пальцы ненавязчиво прошлись по инструменту, раздался мягкий, мелодичный звук.
- С возвращением, Луна - подал голос Корнер, тщательно подбирая слова. - Мы все очень за тебя беспокоились. Скажи, ты помнишь что-нибудь о том, кто на тебя напал?
- Ничего - с такой же безмятежной улыбкой ответила она. - Но это было похоже на длинный сон. Спасибо, я как будто говорю с друзьями.....
- Мы и есть твои друзья - заверил Смит, остальные кивнули, подтверждая. Девочка улыбнулась и начала тихо что-то бормотать, постепенно к голосу начала добавляться мелодия, а затем она запела:
Твой мир рисует страницы кровью,
Так расцветает багряный цветок.
Ты питаешь их жизнь собственной болью,
Не оглядываясь, каким будет в конце итог.
Когда под ногами разверзлась Бездна,
Ты, не раздумывая, прыгнул вниз.
Темнота поглотит тебя, даст исчезнуть,
А взамен другие получат жизнь.
Твое имя запишут в книгах,
И отпечатают в сердце множество лиц.
Но для тебя они были мигом.
Между моментом, и вот - ты уже летишь....
Запах осенний струится сквозь камень,
Дымом костра врывается в ночь.
Тебе бы отдали в дар жизнь и пламя,
Но только я знаю, ты его выбросишь прочь.
Гаснет костёр, и надежда с закатом меркнет,
Тебе снятся безумные, дикие сны.
Ты - как охотник, стервятник, беркут.
И другие в итоге станут тебе нужны.
Весь мир бы рухнул перед тобой на колени,
Стоило только этого пожелать.
Но ты вместо жизни выбрал одно мгновение,
Которое, слышишь, не смей никогда забывать.
- Очень красиво - обронил в наступившей тишине Корнер. Луна безмятежно кивнула, продолжая перебирать струны медленными движениями. До праздничного пира оставалось всего ничего.
***
- Ты не идешь домой? - отвлек её от размышлений голос напарника. Голдштейн вздрогнула и натянуто улыбнулась.
- Да нет, я просто думаю.
Флинт понимающе кивнул и уселся на край её стола, сложив руки на груди. Сейчас вся его фигура казалась просто монументом уверенности и надежности. Того самого ощущения, которое она испытывала, сталкиваясь с ним в коридорах Хогвартса или слыша его однозначное "Голдштейн" в библиотеке. Прямолинейный и рассудительный Дюрам всегда был тем, на кого можно рассчитывать.
- Мы все сделали правильно, верно? - поднял брови напарник, женщина сдержанно выдохнула. - Брось. Высказывайся.
- Я не отрицаю, что мы сделали очень многое. Важного, нужного. Но дело так и не закрыто.
- Вечно ты со своим комплексом завершенности - цыкнул Флинт, опустившись перед ней на корточки и сжав ладони в своих. - Слушай меня. Мы разворошили гнездо акромантулов, убили василиска и получили возможность изучить сильный тёмно-магический артефакт, имеющий отношение к Лорду. Мы не просто сделали свою работу. Мы охренительно её сделали, сечешь?
- Ну если смотреть с такой стороны, то да.... Мы просто охренительно крутые специалисты - усмехнулась Голдштейн, напарник кивнул, внимательно наблюдая за её лицом.- Я просто подумала, что будет дальше.
- Дальше нам скажет только Отдел Тайн. А там разберемся. - пожал плечами Флинт, поднимаясь и без усилий сдернув её со стула. - Поэтому бросай всё, и пошли в Хогсмид пить пиво. Мы заслужили.
- Конечно. Хорошо. Всё, что хочешь - вздохнула Голдштейн и взмахом палочки призвала свой саквояж, направляясь за ним. В конце концов, сейчас они действительно сделали всё, что было им по силам. А после праздничного пира начнутся летние каникулы. И её сын будет дома. В полной безопасности.