***
Люциус Малфой сидел в одной из гостиных менора, покачивая в руке бокал с Огденским. Мысли то и дело возвращались к событиям года. На душе ворочалось очень мерзкое чувство. Другие бы назвали это муками совести, Люциус предпочитал другое определение: обострение паранойи. Когда он подкидывал младшей Уизли дневник, его целью было не только избавиться от опасного артефакта.
Вот уже много лет Малфой как мог боролся с последствиями собственных поспешных решений в юности. И делал это вполне успешно. Сохранить честное имя и преумножить состояние семьи после войны стоило очень многого. Весь магический мир сходил с ума, только теперь не от паники и страха перед террором, а от ужаса перед неизвестным будущим. Всё чуть не покатилось к Мордреду, он еле успел вывернуться.
В этом году участившиеся рейды неприятно напомнили то самое прошлое. Один только вид фиолетовых и алых аврорских мантий в собственном родовом гнезде, приводил Люциуса в бешенство. Ему изрядной доли нервов стоили и разбитые антикварные вазы, и перевернутые личные комнаты. Дело было не в деньгах. А в самом факте.
Узнать имя доносчика и организатора проверок не составило особого труда. Стоило только дернуть за нужные рычаги в Министерстве и пару раз посетить кабинет Фаджа. Тот был, может, не самым лучшим в мире министром, но достаточно дальновидным политиком с мастерским талантом использовать общественное мнение в свою пользу. С ним можно было иметь дело. А вот Уизли жить спокойно явно не желал.
Задумка Люциуса была очернить имя Уизли и весь его отдел по неправомерному использованию маггловских безделушек. Подумать только, отдел! Он да ещё один такой же баран, не способный воспользоваться мозгами по назначению. При пересечении стандартных защитных чар на доме должно было сработать оповещение. И прибывшая группа доследственной проверки обнаружила бы мощный темный артефакт. В вещах младшей дочери этого идиота.
Такая красивая схема, и обернулась.... Вот так. Люциус взял тетрадь как самое сильное, самое мощное, на что могли бы отреагировать специально настроенные защитные чары. Уж вернуть её из камеры хранения в Министерстве он бы исхитрился, не зря же он слизеринец. Он и подумать не мог, что Уизли поленится ставить чары на собственный дом. И что маленькая девочка, увидев подозрительную тетрадку в своих вещах, не станет рассказывать об этом родителям. И что дневник был чуть больше, чем просто зачарованной тетрадью. Об этом ему уже шепнул Август Руквуд, сохранивший должность в Отделе Тайн. Само вмешательство Отдела уже обостряло грань ситуации до опасного рубежа.
Но откуда ему было знать? На старших курсах у многих слизеринцев были зачарованные тетради. Некоторые были даже парными для обмена важной информацией! В конце концов, те же заметки по "неклассической" магии последний идиот не станет вести на пергаменте. В Слизерине идиотов не было. Поэтому, когда милорд попросил Люциуса сохранить тетрадь, он и подумал, что вся опасность заключается в особом содержании. Может, в заклятьях или ритуалах, расписанных внутри. У самого Малфоя таких вот тетрадей с "интересными" подробностями было три или четыре за время обучения в Ховартсе. В чужую он не рискнул даже смотреть, речь ведь шла о Лорде. А Лорд имел тягу к памятным вещам, об этом знали все члены ближнего круга Вальпургиевых Рыцарей.
А теперь..... Теперь всё покатилось к Мордреду. Если хоть где-то всплывет, что именно Люциус подкинул дневник Уизли, его без раздумий обвинят в том, что произошло с этой неразумной девочкой. Радовало то, что она, похоже, ничего не помнит. Но самые неприятные подробности имеют свойство всплывать в самый неожиданный момент. Нужно было подстраховаться. Может, придется ставить на кон собственную жизнь и свободу, но задачей минимум стояло сберечь от этого Нарциссу и Драко. Его жена и ребёнок не должны стать частью войны, пока он жив.
Вздохнув, Люциус осушил свой бокал и наполнил его заново почти до краев. Бутылка на журнальном столике уже почти опустела. Мысли вернулись к Лорду. Если бы была возможность, он бы многое переиграл заново. Если бы только ему дали такую возможность. Но теперь остается только иметь дело с последствиями. Взгляд соскользнул по темному контуру метки на левой руке. Лорд был жив. Все это знали. Как и то, что он когда-нибудь вернется, и спросит со своих соратников сполна. Бежать и прятаться от этого факта бессмысленно. Остается только готовиться, думать, изворачиваться и беречь всё то, что они построили за долгие годы.