Алиса закричала от боли. Где-то вдали, как через толстую стену, она слышала плач Невилла. И безумный, холодный смех. Пространство начало плыть перед глазами, голос сорвался, всё её тело буквально стало комком боли. Сверкнула зеленая вспышка. И мир померк.
Рудольфус молча курил, пока брат колдовал над телом Фрэнка Лонгботтома. Теперь это действительно было только тело, без малейших намеков на разум. Но справедливости ради, паршивец долго держался. Практически двое суток. Обидно только, что о Лорде они так ничего и не узнали. С другой стороны, в таком состоянии его можно даже не добивать, ничего он уже не сделает.
Многолетняя семейная вражда закончилась в пользу Лейстренджей, вот только триумф сейчас был довольно мрачным. Семья Лонгботтомов была их врагом ещё со времен Основателей, наверное. Семейные хроники никогда не интересовали Рудольфуса особенно серьезно, важнее итог: теперь всё закончилось. Да, им удалось отомстить. За весь вред, причиненный Белле во время войны, отчасти и за павших товарищей, которых доблестные авроры не брезговали убивать в их собственных домах. Только нужно было понять, как быть дальше. И конечно, не попадаться! Главное правило факультета Слизерин удивительно хорошо подходило к реальной жизни.
Тело Алисы Лонгботтом забилось в судорогах, на её губах выступила белая пена. Беллатриса, наконец, выпрямилась и моргнула. Рабастан удивленно присвистнул.
— Ого. Впервые вижу, чтобы ты переборщила.
— Нет. Я специально — ответила Белла и устало повела плечами — Свидетели нам не нужны. Вы что-нибудь узнали?
— О Лорде — ничего. — щелчком испарил окурок Рудольфус. — А вот ты разочарованной не выглядишь.
— Объясню позже. — спокойно проговорила она и безумно улыбнулась. — Но новости есть, это правда. Сейчас нам нужно уходить.
— А с этими что? — Рабастан небрежно пнул упавшее на пол тело. — Сжечь их, может?
— Оставь. Они всё равно уже овощи — ответил Рудольфус, Беллатриса кивнула, соглашаясь. Крауч-младший нашелся снаружи, увидев своих соратников, он выжидающе впился взглядом в их лица.
— Ну? — нетерпеливо спросил Барти.
— Лорд жив — одними губами улыбнулась Беллатриса, в её глазах блеснуло торжество. — Но у нас много работы. Следуйте за мной.
Она аппарировала с места, братья Лейстренджи исчезли следом за ней. Барти устремил взгляд вверх и счастливо улыбнулся. С его души сейчас свалился огромный камень. Перед тем, как отправиться следом за товарищами, он задумчиво посмотрел на темные, нежилые окна дома и нацелил палочку, торжественно произнеся:
— Морсморде! — ничего ещё не кончено. И они ещё заставят всех вокруг это понять. С негромким хлопком он исчез, даже не догадавшись, что только что собственноручно вручил аврорам повод их искать. Опьяненный радостью и торжеством, он думал только о своем триумфе.
1994
— Кричер сложил всё, что было необходимо — оповестил появившийся эльф, выдергивая её из воспоминаний. Беллатриса провела рукой по гобелену и улыбнулась. Устало и на этот раз по-настоящему.
— Ты молодец, Кричер. Спасибо. Я сотру твои воспоминания об этом, чтобы придурок-кузен не слишком портил тебе жизнь.
— Не надо! — замотал головой эльф — Кричер может защитить свою память. Молодой хозяйке не обязательно применять магию.
— Что для этого нужно сделать? — уточнила Беллатриса.
— Запретите Кричеру вспоминать об этом, этого будет достаточно. Кричер с радостью послушается приказа. Вы — последняя надежда благородного Рода Блэк.
— Я запрещаю тебе вспоминать обо всём, что здесь происходило. Как только я выйду из дома, я приказываю тебе забыть о том, что я была здесь после своего побега раз и навсегда. — твердо проговорила Беллатриса, старый домовик низко поклонился.
— Кричер выполнит приказ молодой хозяйки.
— Ты верно служишь дому Блэков. Уверена, тетушка бы тобой точно гордилась. — негромко добавила Беллатриса и погладила висящий на шее медальон. Символ Салазара Слизерина блеснул в тусклом свете газовых ламп. — Больше ты ничего не хочешь мне сказать? Регулус не просил ничего передать?
— Хозяин Регулус поручил только избавиться от плохой вещи. — содрогнулся всем телом домовик. — Это был его последний приказ.
— Можешь считать, что ты его выполнил. — Беллатриса, ведомая внезапным порывом, погладила домовика по голове. После этого, не прощаясь, она стремительно вышла в коридор и аппарировала с крыльца с негромким хлопком.
На минуту глаза старого домовика остекленели, затем он взял небольшое полотенце и направился к небольшому журнальному столику неподалеку от трольей ноги, которая служила подставкой для зонтов.