— Я соболезную вашей утрате — негромко проговорил Люпин, заставив Флинта вздрогнуть.
— Благодарю. — сквозь зубы процедил он. — Очевидно, соболезнование — это всё, на что вы теперь способны.
— Дюрам, прошу…. - попыталась вмешаться Голдштейн.
— Простите, но я не понимаю о чем вы. — стушевался Люпин.
— О, неужели? — брошенные вилка и нож жалобно звякнули о тарелку, но Флинт не обратил на это никакого внимания. — Не понимаете, что если бы вы выпили зелье, всё могло пойти по-другому?
— Послушайте, если бы я мог всё исправить…. - начал Люпин.
— Но вы не можете! — отрезал Флинт, повышая голос. На них уже начали оборачиваться остальные преподаватели. — Никто не может. Поэтому не надо говорить мне о соболезновании. Потому что, если бы не ваша ошибка, всё могло сложиться иначе!
— Дюрам, прошу, сядь. — настойчиво попросила Голдштейн в наступившей тишине. Флинт и не заметил, как вскочил на ноги. Он тяжело дышал, как после быстрого бега. Потом немного повел плечами, ощущая скрестившиеся на нем взгляды.
— Прошу прощения. — ответил Флинт и посмотрел прямо на директора. — Но, похоже, я переоценил свои силы. Вам придется продолжить ужин без меня.
— Ничего, мой мальчик, я понимаю. — печально ответил Дамблдор.
— Приятного аппетита. — обратился Дюрам к ученикам. — Эллиот всегда ценил труд эльфов Хогвартса. Оцените и вы в память о нём, постарайтесь хорошо повеселиться. — с этими словами он развернулся и исчез за неприметной дверью вблизи преподавательского стола.
— Не принимай это близко к сердцу, Ремус. — тихо проговорила Макгонагалл. Она сегодня была в черном траурном платье и такой же шляпе, ее печальное лицо закрывала небольшая вуаль. — Когда люди скорбят, они начинают обвинять других.
— Но ведь я действительно…. - подавленно начал Люпин.
— Ты действительно ничего не можешь изменить. — прервала его решительно Макгонагалл. — Что сделано, то сделано. Нужно извлечь из этого опыт и не повторять своих ошибок.
— Он не хотел вас обидеть — добавила Голдштейн, сделав глоток тыквенного сока. — Просто он серьезно выбит из колеи, вот и всё. — она вздохнула и обеспокоенно посмотрела приоткрытую дверь, за которой исчез напарник. — Я найду его, чтобы ничего не случилось.
— Нет нужды, девочка моя. — директор участливо погладил её по руке. — Эльфы Хогвартса наблюдают за ним. Могу обещать, что ничего не случится. Да и, кажется, ему нужно время побыть одному.
— Может, вы и правы — вздохнула Голдштейн. — Но после ужина я его всё-таки найду.
Люпин опустил глаза в тарелку. Внезапно печеная курица с картошкой потеряла вкус. Теперь его снедало живьем чувство вины, а в спину тяжело впивался мертвый взгляд Эллиота Вуда с неподвижного портрета.
— Господин Барон, вы не могли бы оказать мне услугу? — хрипло пробормотал Флинт. Ноги сами принесли его в слизеринские подземелья.
— Чего вам угодно? — призрак выплыл из противоположной стены и слегка поклонился.
— Мне нужно попасть в гостиную. — склонил голову в ответ Флинт.
— Пароль: Фундаментальность. - сказал призрак.
— Благодарю вас. — сказал Флинт, поколебавшись, он задал вопрос. — Скажите, а как становятся призраками? Почему? В смысле, может быть так, чтобы….
— Сожалею, нет — прямо ответил Барон, смотря на него с сочувствием. — Вы не первый, кто задает мне этот вопрос. Обычно призраками становятся по двум причинам: если у них есть незаконченные дела или если они не готовы уйти. Это похоже на вашего друга?
— Я вас понял. — медленно проговорил Флинт. — Простите меня, что я докучаю вам с этим.
— Я отвечу вам то же, что говорил всем остальным на протяжении сотен лет. — тщательно подбирая слова, сказал Барон. — Если вы действительно любите и уважаете усопшего, вы должны его отпустить. Это будет правильно.
— Не всегда легко поступать правильно — хмуро отозвался Флинт. — Особенно, когда ты стараешься делать всё правильно, а потом всё равно проигрываешь.
— В этом и есть многообразие жизни. — философски заключил Барон и посоветовал — Постарайтесь сегодня это осмыслить. Прощайте.
— До свидания, сэр. — попрощался Дюрам. Оставшись в одиночестве, он глубоко вздохнул. Идти в гостиную резко расхотелось. Развернувшись, он медленно побрел обратно. Никогда больше Хогвартс не будет для него прежним. Никогда.
Сборы на Хогвартс-Экспресс в этот раз были суетливыми и суматошными. Наверное, больше, чем прошлом году. Рон чувствовал себя уставшим. Странно уставшим за этот год. Хорошо хоть экзамены миновали, и где-нибудь до августа можно не думать о домашних заданиях. Он покинул спальню, спустился в холл и пошел к Хагриду. Попрощаться.