— Хоук приехал бы, если бы его попросили? — спросила я, не в силах сдержаться. Я должна была знать. Боже, мне отчаянно хотелось увидеть его.
— Его уже попросили, — нахмурившись, ответил Гас.
У меня перехватило дыхание.
— И? — взволнованно продолжала давить я.
— Сможет или нет — он никогда конкретно не отвечает. Он работает на Бордена, а это связано с большой ответственностью.
Борден. При звуке этого имени я съежилась. Маркус Борден был страшным человеком, прижавшим к ногтю весь Нью-Рэйвен. Он приобрел дурную славу, когда сначала исчез, а потом через несколько лет вернулся разбогатевшим при загадочных обстоятельствах и совершенно неприкасаемым. Потом захватил власть на улицах, избавился от банд и воздвиг себя на вершину пищевой цепочки.
И Хоук был его правой рукой — не думаю, что своей жизнью здесь он заслужил такую роль. Но эти двое были очень близки, и, по-моему, вряд ли Хоук откажется от этой работы в обозримом будущем.
Гас дважды хлопнул рукой по барной стойке и слез со стула, не сводя глаз с людей Юрия.
— Я собираюсь пойти осмотреться, дорогуша. Если тебе что-то понадобится, просто сразу подойди ко мне. Да, и держись подальше от русских.
Я прищурилась.
— Даже не собиралась приближаться к ним, Гас. Это было бы в высшей степени глупостью, совершенно несвойственной моему характеру.
Приподняв бровь, он как-то по-особенному взглянул на меня.
— Я понял.
— Но, судя по твоим словам, у меня хватит дурости захотеть этого.
— Я не в этом смысле.
— Но по твоему тону выходит, что это так, Гас.
— Знаю, это просто… — он поморщился, — нам не нужны проблемы, и я хочу, чтобы ты была в безопасности.
— Я здесь. Со мной все будет в порядке.
Он коротко кивнул и ушел. Несколько минут я сидела в одиночестве, наблюдая за погруженными в беседу Гектором и Джессом. Шей — бармен клуба — подвинула в мою сторону бутылку пива. Я взяла ее в руку и принялась ковырять этикетку. Когда в клубе были посторонние, я старалась не пить.
К тому же, я не хотела быть навеселе, если здесь появится Хоук.
Господи, давно я не чувствовала такого внутреннего возбуждения.
— Ты доделала татуировку? — спросила Шей, вырывая меня из мыслей о Хоуке.
Я улыбнулась.
— Да, но это было ХЗ как больно.
— ХЗ?
— Ну, ты же понимаешь, ХРЕН ЗНАЕТ, как больно.
— Я знаю, что такое ХЗ. Просто давно не слышала, чтобы кто-то так выражался.
Я подавила вздох.
— Нормально.
— Приятно было, когда Гектор касался тебя?
— Он… отлично выполнил свою работу.
Она застыла и несколько мгновений таращилась на меня немигающим взглядом. А потом, как ни в чем не бывало, отвернулась, словно это не она битых двадцать секунд глазела на меня, как удав на кролика.
— Что ты думаешь о Холли? — спросила она со сквозящим в голосе интересом.
— А что насчет нее? — удивленно спросила я, возвращаясь в разговор. Кажется, Холли добавила пикантности сегодняшнему дню.
Шей через всю комнату посмотрела на Холли. Ее зеленые глаза неотступно следовали за девушкой, пока та плавно перемещалась по бару и разносила напитки, держась от байкеров на почтительном расстоянии, но дружелюбно улыбаясь им.
— Она не вписывается, — сказала Шей. — Мне просто непонятно, за что ее так любят парни. А тебе?
— Честно говоря, Шей, я об этом даже не задумывалась, — я пожала плечами и стала еще тщательнее ковырять этикетку.
— Но она тебе нравится?
— Я недостаточно хорошо ее знаю.
— Гектор не сводит с нее глаз, и мне это не нравится.
Ах, вот оно что. Гектор. Теперь суть проблемы была ясна.
— Гектор смотрит на каждую девчонку с «рабочей» вагиной.
— Но он слишком пристально смотрит на нее. Они трахались? Тебе что-нибудь известно? Ты случайно не знаешь, они трахались?
— Ты уже второй раз спрашиваешь меня об этом.
— Знаю, но ведь это очевидно, да? Такое ощущение, что он смотрит на нее как на свою, словно знает, как она выглядит голой. Она все-таки гребаная шлюха, да?
— Я не…
— Только посмотри на нее. Бродит по всему бару и строит из себя недотрогу. Я насквозь вижу эту херню. Как считаешь?