— Что ты делаешь? — вдруг спросила она тихим голосом.
Он напрягся, с удивлением обнаружив, что она проснулась.
— Ничего, — хрипло ответил он. — Спи.
Вместо того чтобы послушаться, она потянулась и перевернулась на спину. Майка на ней задралась, оголив верхнюю часть бедер и живот. Ее ноги — нереально длинные для ее маленького роста — казались атласными. Твою мать, он представил ее груди — маленькие, вздернутые, легко помещающиеся в ладонь. Подумал о ее бедрах — мягких и в нужных местах округлых. Из головы не шел образ ее влажного обнаженного тела.
Она медленно моргнула.
— Ты можешь спать здесь. Это же твоя кровать.
Хоук покачал головой.
— Сомневаюсь, что после сегодняшнего вечера ты захочешь приближаться ко мне.
— Я не знаю, что думать после сегодняшнего вечера, — прошептала она, серьезно глядя на него. — Я… у меня не идет из головы его лицо, Хоук, — к концу фразы ее голос сорвался, и это пробрало его до самых внутренностей. Блядь, она не сможет справиться с этим. Он быстро подошел к ней и сел на край кровати. Смахнув с ее лица волосы и положив ладонь ей на щеку, он повернул ее лицом к себе.
— Ты ненавидишь меня за то, что я сделал? — спросил он. Ему нужно было это знать.
Тайлер покачала головой.
— Нет.
— Тогда что ты чувствуешь ко мне?
Слеза скатилась по ее щеке.
— Я… я боюсь тебя.
Она боится его. Лучше бы ненавидела.
— Знаешь, что я тебе скажу? — тихо ответил он, чувствуя тяжесть в груди. — Временами я сам себя боюсь.
Тайлер погладила его руку, и он решил, что она хочет убрать ее от своего лица. Вместо этого она крепко сжала ее и заплакала. Он смахнул ее слезы, но они продолжали течь. Второй рукой ухватившись за его свободную руку, Тай потянулась и заползла к нему на колени. А потом уткнулась лицом в его грудь и задрожала.
Он должен был злиться на себя за то, что заставил ее пройти через все это, но не чувствовал гнева. Он сделал то, что, по его мнению, и должен был сделать в тот момент. Этот псих Юрий приставил к ее голове пистолет и мог непроизвольно выстрелить в нее, не среагируй Хоук так быстро.
Хоук обнял ее и начал укачивать. Он до сих пор был грязным — в той самой одежде, заляпанной кровью — но не мог оставить ее. Не сейчас.
— Как мне выбросить все это из головы? — умоляла она, но в голосе звучало напряжение.
— Никак, — спокойно ответил он. — Сопротивляясь, ты все только усугубляешь. Ты заставляешь себя думать об этом.
— Там было столько крови.
— Да.
— Я чувствую себя полностью вымазанной в ней.
Блядь, сердце Хоука разрывалось за нее.
— Да.
— Как ты справляешься с этим, Хоук?
Он помолчал.
— Я отключаюсь.
В противном случае он сошел бы с ума много лет назад.
Она кивнула и замолчала.
Хоук провел рукой по ее спине, но не стал говорить дежурной фразы, что все будет хорошо. На самом деле, он ничего не сказал. Изувеченной рукой он скользнул по ее ноге вниз и обратно вверх, обвел округлость ее бедра и ягодицы и снова вернулся на спину. Через какое-то время Тайлер расслабилась и тихо вздохнула, наслаждаясь ощущением его близости. Он понял, что это успокаивает ее. По большей части, он хотел показать ей, что руки, убившие кого-то, в то же время могут быть способны помочь ей почувствовать себя лучше. Но Хоук меньше всего ожидал, что ее дыхание станет прерывистым, а тело станет напряженным под его прикосновениями.
Она отвечала на его прикосновения, а вовсе не расслаблялась, как он надеялся.
Неожиданно комната стала слишком тесной, а ее тело слишком явственно ощутимым. Запах ее шампуня — какая-то женственная херня с райским ароматом — проник в его ноздри, заставляя наклониться ближе к ее волосам, чтобы вдохнуть глубже. Он закрыл глаза, продолжая ласкать ее рукой. Но движения были уже не те, что раньше. Они были далеко не успокаивающими. Нет, на этот раз, передвигая руку по ее бедру, он по-настоящему ощущал кожу, запоминал каждый изгиб. Тайлер изогнулась, умоляя о большем, и в эту секунду он замер и открыл глаза.
Блядь.
Хоук резко отстранился и попытался пересадить ее обратно на кровать, но она схватила его руку и направила между своих бедер.
Прямо на киску.
Хоук напрягся и посмотрел на нее — на ее сверкающие умоляющие глаза и приоткрытые губы.
— Хоук… — прошептала она, разрушая тишину.
Она неотрывно смотрела на его губы.
А он — на ее губы.