Я не могла дышать. Воздух застыл в легких, пока я слушала его слова. Сердце совершенно охренело: сначала колотилось, как сумасшедшее, потом сжималось, потом снова колотилось. Уверена, что это не к добру.
— Даже если так, я не захотела бы останавливаться, — выдавила я и с последним произнесенным словом почувствовала ликование.
Уголки его губ приподнялись.
— Да, я тоже это понял. Ты извелась от желания ко мне. Это видно по твоим глазам.
Я опешила. Извелась?
Стоп, стоп, стоп.
Прозвучало как-то сочувственно. А за сочувствием стоит жалость. Мне не нужна его жалость.
Я почувствовала себя оскорбленной и зажмурила глаза, ощутив, как от этого слова меня охватило раздражение.
— Извелась? Ты думаешь… думаешь, я извелась из-за тебя?
— Да.
— Нет, — ответила я. — Единственное мое чувство к тебе — это страх. И я уже говорила тебе об этом.
Он медленно покачал головой и вошел в комнату, сокращая до минимума расстояние между нами.
— Нет, знаешь ли, ты боишься сама себя, потому что по-прежнему хочешь меня. Даже после того, как на твоих глазах я избил полицейского и убил человека. И это смущает тебя и вызывает чувство отвращения к себе. Сейчас ты задаешься вопросом, что с тобой не так. Хотя ты всегда была не такой, как все. Я никогда не думал, что девушка, пережившая то же, что и ты, может настолько отчаянно желать уродливого байкера. Черт, — он оскалился, — я даже уже и не байкер.
— Я не извожусь, Хоук, — сказала я, пытаясь твердо стоять на ногах, когда он так близко. — Я прекрасно живу без тебя. Развлекаюсь, работаю и, черт побери, трахаюсь.
Внезапно он вскинул руку и, обхватив меня сзади за шею, рывком притянул к себе. Ударившись об него грудью, я вытаращила глаза, ошеломленная такой реакцией. Его дыхание касалось моего лица и губ. Я ощущала его взгляд, проникающий мне в душу и даже глубже. Он резко возразил:
— Детка, у тебя был один-единственный парень, и было это почти два года назад. Ты бросаешь все, когда узнаешь, что я приеду. Ты предпочла меня своему Президенту, хотя я не пробыл тут и двух дней. Даже сейчас ты продолжаешь на меня смотреть этим своим взглядом — тем самым, каким смотришь уже много лет подряд. И в этом взгляде я вижу совсем не страх. Это желание. Ты хочешь, чтобы я обнял твое юное упругое тело. И ничего не можешь с этим поделать.
Я молча смотрела на него.
— Я не прав? — настаивал он. — Скажи, если я ошибаюсь, только на этот раз постарайся быть более убедительной.
Я посмотрела ему в лицо изучающим взглядом и перевела взгляд на его татуированные руки. Он был таким мощным и сильным. Хоук называл себя уродливым, но мне он напоминал викинга, сильного и свирепого. Черт, нет, он не уродлив. Будь это так, на него не заглядывалось бы столько девушек, и я не… не хотела бы его так сильно. Да, я определенно его хотела, потому что дыхание стало прерывистым и учащенным, сердце сжималось, а во рту было сухо, как в пустыне. Я закрыла глаза и пробормотала:
— Ты прав.
Хоук замер, и, открыв глаза, я увидела, что он смотрит на меня, выглядя совершенно ошеломленным моим ответом. Он ожидал, что я совру?
— Скажи что-нибудь, — умоляла я, не в силах понять его молчания.
С выражением полного замешательства на лице, он пробурчал:
— В данный момент я просчитываю свои варианты, Тайлер.
— Какие?
— Должен ли я трахнуть тебя, или лучше мне уйти.
Трахни меня, пожалуйста.
Я чувствовала себя залитой желанием. В голове все плыло от смеси похоти и выпитого алкоголя. Хоук словно метался меж двух огней, как будто его что-то сдерживало.
Интересно, что?
С другой стороны, мне было все равно. Осмелев, я потянулась к нему с намерением коснуться губами его рта. Но прежде, чем я успела сделать это, он схватил меня за волосы и резко потянул назад. Я вздрогнула от боли, а он удерживал мою голову в сантиметре от своего рта.
— Я не твой рыцарь, — сказал он мне, и от звука его голоса завибрировало все мое тело, до самых кончиков пальцев. — Я совершал такие вещи, которых ты никогда не сможешь мне простить. Я убийца и мертвец. Моя жизнь бесцельна, дорогуша. Я существую, но не более того. Не буди во мне желание — тебе может это не понравиться, Тайлер.
Его предупреждение действительно звучало чертовски трагично, но мне было по-прежнему наплевать. Не сейчас, когда моя киска сжималась, охваченная белым пламенем желания, и жаждала его прикосновений. Как давно я хотела этого?
«Всегда», — шепнуло мне сердце.
Он перестал тянуть меня за волосы и внимательно наблюдал, ожидая моего следующего шага. И не подумаю отступить. Я слишком долго ждала Хоука, чтобы волноваться из-за его глупого гребаного предупреждения. Лучше сгореть, чем стоять у огня и размышлять о том, как приятно ощущать на коже его тепло.