— Который не я? — сострил он. — Ты это собиралась сказать? Это должен был быть я, верно?
Я не ответила.
— Только не надо быть таким самоуверенным.
Хоук беспечно рассмеялся.
— Черт, я не самоуверенный, но ты так смотришь на меня, Тайлер, что я чувствую себя Томом, мать его, Харди.
Я спрятала улыбку и пробормотала:
— Тебе не понять.
— Тогда почему он?
Я промолчала.
— Тайлер, — продолжал настаивать Хоук, — детка, я просто пытаюсь понять. Мне действительно хочется это знать. Это уже два года сидит у меня в голове. Я знаю, что одно время ты сохла по мне, а потом — бац! — мне говорят, что ты с каким-то придурком-старшеклассником. Мне всегда казалось это странным и непохожим на тебя. Просто хотелось бы услышать это от тебя, а не от парней.
Я убрала руки с приборной панели и покорно вздохнула.
— Это не особо увлекательная история. Я начала интересоваться парнями, ясно? И, будучи подростком… ты не понимаешь, каково быть девушкой, Хоук. Над тобой смеются, если ты толстая, обзывают анорексичкой, если худая; называют уродиной, если сильно накрасилась, а если не накрасилась — все равно уродина. Этой толпе невозможно угодить. Я была изгоем и хотела познакомиться с кем-то за пределами клуба. Мне нравилось общаться с Роханом, и примерно в это же время я начала по-настоящему исследовать себя.
— Исследовать себя, — заинтересованно повторил он.
— Я… трогала себя… и чем больше делала это, тем сильнее хотела, чтобы меня поцеловал и коснулся кто-то еще. Я хотела, чтобы у меня был парень. Хотела знать, каково это, почувствовать кого-то внутри себя, и… Рохан показался мне достаточно симпатичным.
Хоук удивленно кивнул.
— Это довольно простое объяснение.
— Потому что и потребности у меня были простыми.
— Он оказался хорош? Он заставил тебя стонать так, как заставил я в той спальне, Тайлер?
Я сглотнула и взглянула на него. Он уже смотрел на меня с ожиданием.
— Нет, — с горечью прошептала я. — Это все было напрасно, понимаешь? Я продешевила с ним, потому что должна была понимать — он сделал это не ради меня. А только ради того, чтобы потом попасть в клуб.
Это был первый раз, когда я признала, что чувствовала себя использованной. Оглядываясь назад, я понимала, что его цели должны были меня насторожить. Из-за него я разочаровалась в парнях, и они перестали меня интересовать — как в клубе, так и за его пределами. Меня образцово-показательно кинули.
— Гребаный карандашный член, — яростно пробормотал Хоук.
— У него и был член, как карандаш.
— Да?
— Я даже не почувствовала его в себе.
Он удивленно усмехнулся.
— Серьезно?
— Да, я все время спрашивала его: «Он внутри?».
Хоука немного отпустило, и его грудь затряслась от смеха.
— Блядь, я подозревал это.
Я не смогла удержаться от смеха.
— Может, я все еще девственница?
Он с интересом взглянул на меня.
— И даже не заставил тебя кончить?
Я покачала головой.
— Ни разу.
— Черт, детка, это было невежливо, — сказал он. — Не так нужно обхаживать девушку.
Я улыбнулась.
— Все это уже в прошлом, Хоук. Твои прикосновения были восхитительны. Я никогда раньше не испытывала подобных ощущений.
Он улыбнулся в ответ.
— Это называется опыт, Тай. Поверь, мой первый раз был охеренным провалом.
— Ты врешь! Не вешай мне лапшу на уши!
— Точно тебе говорю, я не вру!
— Не заливай.
— А какой мне смысл врать? Гас свел меня с одной стриптизершей. Я был озабоченным четырнадцатилетним юнцом — совсем еще мелким пиздюком, которого не заботила всякая морально-этическая хуйня. Все видел в розовом свете и считал, что достиг вершины гребаного мира.
— Что произошло?
— Ты действительно хочешь знать?
— Да, — я кивнула, удивляясь тому, что делаю.
Он усмехнулся и поскреб бороду.
— Она была реально молода и сексуальна. Не так сексуальна, как ты, но все же чертовски сексуальна — этого у нее не отнять. Она танцевала у шеста и раздевалась. Потом начала танцевать вокруг меня, и каким-то образом мои джинсы оказались расстегнуты и спущены до щиколоток. Я трогал ее везде. Говорю тебе, не было ни одного места на ее теле, которое она не разрешила бы потрогать.
— А потом?
— А потом она села ко мне на колени, и ровно через минуту шоу закончилось.
— Через минуту?
— Тогда это была лучшая минута в моей жизни. Только повзрослев, я понял, что та минута была не такой уж впечатляющей.
От смеха я схватилась за живот. Такого я не ожидала. Нет, в моих мыслях он изначально представлялся профессионалом.