В конце концов, я отвела взгляд и снова всем телом повернулась к бару. Мне не хотелось видеть, как он разглядывает меня. На счету этого человека столько трупов, что в ближайшее тысячелетие, скорее всего, будут находить братские могилы. И мне не хотелось бы, чтобы в одной из них нашли двадцатилетнюю идиотку, погибшую из-за попытки выиграть в гляделки у короля преступного мира. Возможно, это преувеличение, но над подобным исходом стоит задуматься.
Прошло какое-то время, прежде чем передо мной опять возникла Линда и сказала:
— Эй, лохушка, я за тобой, — она уже не выглядела такой напряженной, как раньше, но стервозное выражение лица было по-прежнему при ней.
Я сердито зыркнула на нее.
— Меня зовут Тайлер.
— Мне все равно, просто подними свою задницу и иди за мной.
— Я должна дождаться Хоука.
— Блядь, а к кому, по-твоему, я тебя веду?
— Почему он сам меня не забрал?
— Потому что он приводит себя в порядок.
Некоторое время я пристально смотрела на нее, пытаясь понять, что она под этим подразумевает. Но ее стервозная физиономия ничего не выражала.
— Ты сама пойдешь, или мне, мать твою, тащить тебя волоком?
Я неохотно сползла со стула и выпрямилась. Стрельнув в нее едким взглядом, я огрызнулась:
— Не надо передо мной выебываться, ладно? Удивительно, как это до сих пор из тебя никто не выбил твои отвратительные манеры.
— Ты забываешь, на кого я работаю.
— А, ну да. Только я из «Военных Баронов» и с трудом переношу оскорбления. Так что, если не хочешь, чтобы тебя макнули мордой в кислоту, постарайся быть со мной полюбезнее.
Линда застыла, и стервозность на ее лице сменилась удивлением. А потом она медленно улыбнулась и задумчиво произнесла:
— О, теперь я поняла. Ты — та самая девушка, о которой он рассказывал. Теперь все ясно.
Хоук рассказывал обо мне?
Мне стало любопытно. Не будь она такой сукой, я поинтересовалась бы, что он говорил, но у меня сложилось впечатление, что даже если пригрозить ей вырванным кадыком, она все равно ничего не скажет.
Линда развернулась и пошла, а я неохотно последовала за ней.
— Один раз твой клуб, типа по делу, бухал здесь до беспамятства, — сказала она, не оборачиваясь. — Они полностью все здесь изгадили.
— Новенькие в клубе не самого приличного поведения, — объяснила я.
— Они дрались друг с другом просто ради драки.
— Иногда с ними такое бывает.
— Один из них таскал с собой плачущую наркоманку.
— Ты говоришь об Элен. Она всегда рыдает, когда под кайфом.
— И даже не заводи разговор о вашем президенте. Этот парень решил, что сможет раздвинуть мне ноги.
Я подавила улыбку.
— Я слышала, Гектор очень хорош в этом. Так что, возможно, ты прогадала.
Линда бросила на меня странный взгляд.
— Ты действительно одна из них, раз знаешь все это.
Я кивнула.
— Мне известно все.
— Клубное братство.
— Да.
Я едва расслышала ее ответ:
— Да, мне это знакомо.
Пока мы пробирались через зал, мне пришло в голову, что он все еще может наблюдать за мной. Быстро бросив взгляд на балкон, я с облегчением выдохнула.
Борден давно ушел.
Линда вывела меня наружу и проводила к красному грузовику, припаркованному на стоянке для инвалидов — такой уж Хоук засранец. Остановившись, она с отвращением осмотрела развалюху.
— Почему Хоук приехал на этой помойке?
— Вероятно, чтобы выглядеть неприметно, — ответила я.
Она фыркнула.
— Он что, от кого-то скрывается?
От закона.
— Ага.
Линда скривила губы и, в противовес своему недоверчивому взгляду, сказала:
— Точно, я забыла об этом.
Я прислонилась спиной к капоту грузовика и скрестила руки.
— Честно говоря, скорее всего, это отмазка, чтобы не сажать меня на заднее сиденье своего мотоцикла.
Линда насмешливо посмотрела на меня.
— Это всего лишь гребаный байк. Не понимаю, почему для вас, сучек, столько символического значения в этом. Это охренеть как унизительно.
— Потому что это форма отказа.
— Это наивность и безумие.
— Для нас это много значит.
— Тебе что, двенадцать лет?
— Нет, мне двадцать.
Она махнула рукой в сторону клуба.
— Он привез тебя сюда, разве нет? Блядь, вот это самое главное. Хоук не приводит сюда девушек, он их обычно выпроваживает.
Я прищурилась.
— Вау, спасибо, теперь мне стало гораздо лучше.
— Ну, значит, ты идиотка и ничего замечаешь, — раздраженно возразила она. — Терпеть не могу, когда дуры, вроде тебя, изливают историю своей жизни, словно мне не похеру на все это. Но мне похер, поэтому держи при себе свои страдания по поводу того, что не оказалась на заднем сиденье его гребаного байка.