Он был в моей кровати. Ну, ладно, в своей кровати.
Я повернулась к нему лицом, глаза понемногу стали привыкать к темноте. Он повернул голову, встречаясь со мной взглядом. Никто из нас не произносил ни слова. Я надеялась, что он просто запрыгнет на меня, и напряжение между нами исчезнет, но он не сдвинулся ни на сантиметр. Я сглотнула ком в горле и, схватив одеяло, натянула его на себя. А потом повернулась спиной к Хоуку и закрыла глаза. Мне нужно уснуть. Господи, пожалуйста, мне нужно уснуть и попытаться представить, что рядом не лежит почти двухметровое голое чудовище, но все, о чем я могла думать, это его улыбка. Я ерзала, чувствуя трепет и пульсацию внизу живота.
— Эй, Тай? — позвал он меня через минуту.
— Да? — еле слышно ответила я.
— Почему моя грязная футболка лежит в твоей кровати?
Застыв, я резко распахнула глаза.
Твою мать.
Очень медленно я повернулась к нему всем телом. Он держал в руке скомканную футболку. Целое ужасное мгновение я таращилась на нее… а потом, резко схватив и свесившись через край, швырнула ее под кровать. Когда я ложилась обратно, он все еще смотрел на меня.
— Я не знала, что она здесь, — соврала я.
Его молчание убивало меня. Похоже, он осуждает.
Очень не хотелось оконфузиться? Да я просто вляпалась в это дерьмо обеими ногами.
— Ты спишь с ней? — вдруг спросил он.
У меня даже кости съежились. Кто-нибудь, убейте меня.
— Нет, — ответила я.
— Ты вдыхаешь ее запах?
Пульс загрохотал в ушах.
— Нет.
— Детка, ты ужасная врушка.
Отрубите мне голову. Черт, бросьте меня в огонь — мне наплевать. ВСЕ, ЧТО УГОДНО, только не ЭТО.
Какого хрена? Что со мной не так? Ведь была куча возможностей избавиться от нее или… по крайней мере, постирать. Теперь же я еще хуже, чем те извращенцы, которые воруют трусы из магазинов белья, а потом дома нюхают их, засунув в штаны свои поганые руки.
Кровать прогнулась, когда Хоук придвинулся ближе. Я старалась не смотреть на него, и от унижения не могла даже пошевелиться. А потом… почувствовала его пальцы, прослеживающие очертания моих губ. Дыхание мое ускорилось, и я, не успев даже подумать, повернулась лицом к нему. Он смотрел на меня. Уставившись на мой рот, он продолжал свои ласки, вынуждая меня раскрыть губы. Когда я сделала это, он просунул палец мне в рот и коснулся языка, после чего вытащил его и увлажнил мои губы. Его дыхание стало тяжелее и глубже.
— В чьей ты постели? — хрипло спросил он.
Не в силах пошевелиться, я выдохнула:
— В твоей.
От ничего не ответил, а потом прошептал:
— Да-а-а.
Стиснув зубы, он провел пальцами по моей шее и плечу. Потом обратно ко рту, к языку. Снова увлажнил мои губы. Кончиками пальцев он оставлял влажный след на моей щеке. Я вся горела — хуже, чем от летнего зноя. Этот жар шел изнутри и проносился по венам, прожигая дорогу к самому сердцу.
Что происходит?
Я ожидала… чего-то, и это ожидание убивало, потому что он… не делал ничего.
Подняв руку, я очертила пальцем его сомкнутые губы. У него были мягкие красивые губы, от одного вида которых можно расплавиться, как масло на огне. Мне очень хотелось поцеловать его. Хотелось провести рукой по его бороде, груди, животу. Я представила себе, как обхватываю его член, и он набухает в моей ладони. Что почувствовал бы Хоук?
Он приоткрыл для меня губы, и, когда облизал кончик моего пальца, я задрожала всем телом. С трудом сглотнув, я обвела контур его губ, проследила линию шеи, прошлась по кадыку и вернулась назад, к губам. К третьему заходу я осмелела, и скользнула пальцами по его шее вниз, на грудь. Он был таким мускулистым и твердым, как скала. Я продолжала опускать руку все ниже, по рельефному прессу и дальше, к дорожке волос. Затем слегка погладила основание его члена — гладкого, как шелк, но далеко не мягкого. Заглянув в глаза Хоука, я увидела, как по его лицу пробежала тень. Переполняемая похотью и желанием, я придвинулась к нему и прижалась своим ртом к его губам. Это был быстрый поцелуй — его хватило, чтобы лишь почувствовать вкус его губ и ощутить их мягкость. Господи, как мне их не хватало! Отстранившись, я встретила его пристальный взгляд. Невозможно было понять, о чем он думает. Я сделала попытку отодвинуться, но внезапно он схватил меня за шею. Захват был крепким, но Хоук не сжимал, не причинял боли, а просто вынуждал вернуться. Обратно к нему. Наши лица разделял какой-то сантиметр, и, встретившись с ним взглядом, я прерывисто вздохнула.