Что касается разговора по скайпу, то такой телемост между тетей Таней и ее детьми заканчивался почти всегда одинаково – тетя Таня всплакивала и сетовала, что совсем потеряла своих детей. Женя говорил ей что-то про взросление, птенцов, покидающих родительское гнездо, и цитировал не то японскую, не то индийскую поговорку в духе «ребенок – гость в твоем доме: накорми, выучи и отпусти». Поговорка казалась тете Тане слегка кощунственной, но к Жене она прислушивалась и кивала. Успокаивалась или нет – неизвестно.
А тех, к кому тетя Таня всерьез прислушивалась, было немного – Женя насчитал самого себя да Андрея Малахова, чей электронно-скрипящий из-за плохо настроенной антенны голос доносился из старого тети-Таниного телевизора.
Когда он изредка забегал к ней, то часто заставал ее за просмотром очередной остросюжетной программы – в последний раз, когда он пришел к ней с ноутбуком, уже из прихожей он услышал драматические интонации ведущего телеканала НТВ. Загробным голосом тот рассказывал что-то про школьников и наркотики.
Тетя Таня, забыв про прочитанную заметку в газете ЗОЖ о допустимом расстоянии сидения у экрана, прильнула к телевизору. Она свято верила, что нервные клетки не восстанавливаются, но в моменты вечернего выпуска новостей была готова пожертвовать последней из них. К месту и не очень ведущий сгущал краски, а слово «спайс» произносил с особой угрожающей интонацией, которую, наверное, несколько раз репетировал до эфира.
У руководства телеканала НТВ как будто был квартальный план по запугиванию и без того беспокойных старушек: утром они рассказывали им про убийства и грабежи, днем – про продажу наркотиков.
Вечером, правда, они рассказывали о паре морских львов, которых завезли в местный океанариум. Но старушкам до них уже не было никакого дела – какие уж тут морские львы, когда утром убивали и грабили, а днем – продавали наркотики.
Других программ тетя Таня не смотрела. Переключившись на какую-нибудь «Нашу Рашу» или «Камеди клаб», она кривилась, как доцент кафедры лингвистики от слова «звОнит». Женя несколько раз пытался донести до нее, что «Наша Раша» – это самая что ни на есть настоящая сатира на злободневную действительность. Высмеять что-то плохое и несовершенное – значит это самое плохое и несовершенное обезоружить.
Тетя Таня же считала по-другому. Больше, чем Галустян в розовом спортивном костюме, избивающий своих подопечных футболистов, ее ужасал Светлаков с Челябинского сталелитейного завода.
По ее мнению, смеясь над проблемой, ты ее принимаешь и таким образом с ней смиряешься. Протягиваешь руку и усаживаешь рядом с собой за стол. Отныне это уже и не проблема, а твой повод для гордости. Твоя исключительность. Изюминка. Твое «не так, как у других». Если проблему не замолчать, ее попытаются обелить – говорила она и тянулась за пультом. Она переключала канал и спасала футболистов от разъяренного Галустяна. Женя только улыбался – все эти переключения программ ему были знакомы с детства. Все-таки в чем-то все бабушки единоличны.
Зато новостям тетя Таня верила безоговорочно. Молодое поколение невосприимчиво ко всему тому, что доносится с голубого экрана. Отделять зерна от плевел может. Самым доверчивым написанное между строк вечернего выпуска новостей с удовольствием разъяснит «Медуза» и «Лента.ру».
Пенсионеры так не могут. Телевизор – их единственный друг. А друзьям принято верить. Как говорила тетя Таня, в ее возрасте все друзья и подруги либо уже поумирали, либо того хуже, впали в старческий маразм. Найти ровесницу, с которой можно поговорить по душам, не скатываясь в старческое брюзжание, весьма затруднительно.
– Вот и начинаешь, – говорила она, – изливать душу кому-нибудь в очереди в поликлинике или троллейбусе. Вроде и понимаешь, что твое старушечье бормотание слушают исключительно из вежливости, но поделать ничего не можешь. Хочется знать, что тебя еще кто-то может выслушать. Хотя бы до тех пор, пока троллейбус не распахнет двери и не закончится очередь.
Выполнив дневную норму социальных коммуникаций, тетя Таня покупала кошачий корм и шла домой.
Да, она собирала с улицы котов – а что ей оставалось делать? Правда, судьба поступила с тетей Таней по-скотски. В первую очередь как с женщиной. Сперва она забрала у нее мужа, а потом наградила аллергией на кошек.
Тете Тане пришлось их всех раздать – оставила она только одного. Назвала Борей в честь почившего мужа. Универсальное имя – коту оно тоже подходило.