Примерно в эти же годы вела свои исследования на Сахалине экспедиция Ф. Б. Шмидта, участник которой А. Д. Брылкин писал о тех местах, куда сейчас подходит паром из Ванина, продолжающий БАМ на Сахалине: «С радостью вышел я на берег и с восхищением смотрел на сочную высокую траву, цветущие кусты и на горы, покрытые хорошим хвойным лесом». Есть в его записках и интересное упоминание, относящееся к 1860 году, о следах первого на Южном Сахалине поста — Муравьевского, основанного в 1853 году: «Редко можно встретить местность живописнее Анивы; мы целыми днями бродили по окрестностям, любуясь видами и отыскивая следы прежнего русского поста, но, к сожалению, уцелела только могила матроса, заросшая бурьяном, и она одна напоминает о смелом предприятии г. Невельского».
Знаменитый русский путешественник Николай Михайлович Пржевальский начал свои географические исследования, принесшие ему всемирную славу, именно на Дальнем Востоке. В 1867–1869 годах он совершил путешествие по Уссурийскому краю, проплыв по Амуру до устья Уссури, по самой Уссури, побывал в только что основанном Владивостоке, обошел побережье до бухты Ольга, затем прошел перевал через Сихотэ-Алинь и прибыл в станицу Буссе, откуда начал свой путь по Уссури.
Прежде чем попасть на Уссури, Пржевальский побывал в Забайкалье и путешествовал по Амуру. И вот его впечатления. От Забайкалья: «Местность на всем вышеозначенном протяжении (от Байкала до Сретенска. — А. А.) носит вообще гористый характер, то дикий и угрюмый там, где горы покрыты дремучими, преимущественно хвойными лесами, то более смягченный там, где расстилаются безлесные, степные пространства. Последние преобладают в восточной части Забайкалья по Ингоде, Аргуни и, наконец, по Шилке, образовавшейся из слияния этих двух рек».
По Амуру было уже налажено судоходство, которое ведет свое начало от первого сплава, когда по Амуру спустился первый пароход «Аргунь» в 1854 году. Пржевальский сообщает, что в его время на Амуре плавало 12 казенных и 5 частных пароходов, да еще имелось 4 парохода телеграфного ведомства и 3 инженерного, итого 24 парохода. Но многие пароходы не соблюдали установленного расписания. И в этом отношении Пржевальскому повезло. Пароход вскоре после выхода налетел на мель, и путешественник с единственным своим спутником Николаем Ягу-новым поплыл дальше на лодке. Он был очень доволен этим. Ночевали на берегу, и эти ночи были самыми лучшими для Пржевальского. «Остановишься, бывало, в таком лесу, прислушаешься — и ни малейший звук не нарушает тишины. Разве только изредка стукнет дятел или прожужжит насекомое и улетит бог знает куда. Столетние деревья угрюмо смотрят кругом, густое мелколесье и гниющие пни затрудняют путь на каждом шагу и дают живо чувствовать, что находишься в лесах девственных, до которых еще не коснулась рука человека».
Но не только на среднем и верхнем Амуре да на Уссури и в Уссурийском крае побывал Пржевальский в это свое путешествие. Недавно в Николаевске-на-Амуре установлена на одном из старых домов мемориальная доска, из которой явствует, что Пржевальский целых полгода провел в первенце русских городов на нижнем Амуре. Амур пройден Пржевальским из конца в конец.
Побережье Татарского пролива и северной части Японского моря не оставалось без внимания русских ученых, топографов и гидрографов. Первые работы военных топографов на побережье Японского моря, и в частности залива Петра Великого, относятся к 1859 году, когда Василий Матвеевич Бабкин поднял вопрос о систематической съемке и промере Амурского залива, залива Петра Великого и всего побережья Японского моря в русских границах.
В 1859 году военные топографы произвели первую съемку береговой черты залива Петра Великого. В 1865–1868 годах много поработали по съемке побережья топографы во главе с сотником Белкиным. Вместе с Павловичем ему удалось снять более 1500 верст берега мензульной съемкой в масштабе 1 верста в дюйме. Планшеты этой съемки охватили все побережье от залива Петра Великого до устья реки Амур, включая и Сахалин. В результате таких усилий были составлены новые карты на Татарский пролив и Сахалин.
Всего одно лето длилась экспедиция Иркутского отделения Генерального штаба под руководством подполковника корпуса топографов Логгина Андреевича Большева, а оставила заметный след в истории географических названий на побережье, оставила след и в истории Байкало-Амурской магистрали.
Генерал-губернатор Восточной Сибири Платон Александрович Фредерикс и начальник штаба Восточно-Сибирского военного округа генерал-майор Николай Николаевич Мосолов, отправляя эту экспедицию, имели в виду подробную топографическую съемку побережья от залива Ольги до Императорской гавани, связав ее хронометрически с планшетами сотника Белкина на побережье Татарского пролива на материке и на Сахалине.
Ход экспедиции в общих чертах был таков. 19 апреля 1874 года она выехала из Иркутска, в Сретенске участники поместились на пароход «Ингода». Однако через четыре дня пароход затонул недалеко от станицы Ермаковой. Через несколько дней удалось попасть на другой пароход и с ним добраться до самого озера Ханка. Затем где пешком, где на лошадях, где на пароходе участники экспедиции в начале июня добрались до Владивостока.
Дальнейший план был таков. На шхуне «Восток» участники экспедиции будут высажены в тех участках побережья, каковые им надлежало снимать. После чего Большев отправлялся в Николаевск и в Дуэ на Сахалин для астрономических определений и геодезических связей материка с островом.
20 июня шхуна вышла в море, чтобы развезти всех топографов по своим местам. А после этого Большев благополучно исполнил свою часть исследований — астрономическую. Пополнить запасы продовольствия оставленных на берегу партий и групп Большее не имел никакой возможности, в связи с чем участники этих партий терпели большие трудности: у многих вскоре кончился запас хлеба, и они существовали лишь благодаря помощи местных жителей, преимущественно орочей, нивхов и отчасти удэгейцев.
Объем работы, проведенной экспедицией Л. А. Большева, включал в себя съемку береговой черты от залива Пластун до залива Чихачева с захватом трехверстной прибрежной полосы и производство промеров в бухтах и заливах, а также вблизи мысов.
С экспедицией Л. А. Большева связано название порта Ванино. В. К. Ванину досталось снимать район Императорской гавани с ее окрестностями. И в их числе залив Уй, лежащий к северу от гавани. Этот залив после съемки, произведенной Ваниным в 1874 году, стал называться его именем, а от залива название перешло и к современному порту — конечному пункту БАМа.
А вот что представляла собой Советская Гавань сто лет тому назад по описанию Л. А. Большева: «Императорская гавань хотя известна была и прежде, но берега ее не были точно изображены на картах. Это лучшая здесь якорная стоянка. Если бы она не замерзала зимою и лежала в более приветливых берегах и на торговом пути, то могла бы иметь блестящую будущность. Берега бухты настолько приглубы, что у них могут останавливаться самые большие суда; местность же, окружающая бухту, имеет дикий и печальный вид. В Императорской гавани расположен наш военный пост, состоящий из 16 человек команды при унтер-офицере. Помещаются эти люди в деревянной казарме, построенной морским ведомством».
Захотелось побольше узнать о Василии Ванине.
Удалось разыскать его послужной список, из которого выяснилось, что Ванин служил до 1900 года, дослужился до полковника, затем вышел в отставку и поселился в Казани. Дальнейшие следы его теряются в 1912 году. У него были сыновья Климент, Петр, Николай и Василий и дочери Ольга и Антонина. Сын Василий учился в Казанском университете и был исключен из него за революционную деятельность. Пока все мои усилия разыскать потомков В. К. Ванина, а у них — его фотографию не привели ни к чему. Наверное, после выхода этой книги кто-нибудь из знающих семью В. К. Ванина сообщит нам об этом. А может быть, книга попадется на глаза и самим потомкам «крестного отца» конечного пункта Байкало-Амурской магистрали.
Многие исследования велись в восточной части Сибири и на Дальнем Востоке в связи с проектированием и строительством Сибирской железнодорожной магистрали. Вдоль всей линии предпринималось военным министерством производство топографических съемок на 100–300 километров в обе стороны; геологический комитет направил В. А. Обручева для геологических исследований. А Главное гидрографическое управление организовало специальную гидрографическую экспедицию под начальством Ф. Ф. Дриженко, которая выше упоминалась. Еще в 1893 году была составлена «Карта губерний и областей Российской империи, по которой пролегает Сибирская железная дорога». С 90-х годов были организованы метеорологические наблюдения на Байкале, но к востоку от него до самого Приморья по параллели Байкало-Амурской магистрали производились лишь эпизодические наблюдения. По линии же Сибирской магистрали метеорологические наблюдения приняли систематический характер.