Рижским мирным договором 1921 года — договором между РСФСР (также от имени УССР и БССР), с одной стороны, и Польшей — с другой, подписанным 18 марта 1921 года в Риге, была завершена советско-польская война 1919–1921 годов. Договор установил границу между РСФСР и Украиной, с одной стороны, и Польшей — с другой.
К Польше отходили обширные территории, находящиеся к востоку от Линии Керзона (условное название линии, которая была рекомендована 8 декабря 1919 года Верховным Советом Антанты в качестве восточной границы Польши и установлена в ноте лорда Керзона).
На этих территориях преобладало в подавляющем большинстве непольское население — украинцы и белорусы Западной Украины и Западной Белоруссии. Эти земли до революционных событий 1917 года входили в состав Российской империи.
Но когда сегодня кое-кто в Польше старается представить виновницей всех конфликтов исключительно Россию, упорно именуя её в новом повторе — «империей зла», «страной оси зла» и поработительницей народов, истиной тут и не пахнет.
Думается, происходит это и по вине России, а точнее, её отдельных «неисторических» личностей. Долгое время моя страна — Советский Союз — мирился с выливаемыми на неё ушатами грязи, не давая должного отпора клеветникам. То же самое делает и современная Россия.
Люди злословят обычно не столько из желания навредить, сколько из тщеславия — гордыня и творческое чванство заставляют опровергать очевидное.
В данном случае я имею в виду катынскую проблему, созданную на голом месте недоброжелателями Отчизны. Из их уст шла и идет до сих пор, прямо-таки фонтанирует клевета, а клевета, как известно, есть некое обвинение, возводимое заочно, втайне от обвиняемого, и принимается на веру, со слов одной стороны, без возражения другой.
Сознание нашего народа покалечено идеологической обработкой, цель которой была одна — заставить стыдиться своей истории, выкорчевать героическое прошлое, забыть о его существовании, лишить потомков генеалогических корней и негативно повлиять на генетическую память россиян.
Получается так, что России запрещают возразить геббельсовской версии умерщвления польских военнопленных офицеров. Не хотят слушать доводов тех, кто выставлял свои доводы, но кого к превеликому сожалению сегодня с нами нет, а потому и возразить они не могут.
В Польше же антироссийское оружие исторической фальсификации без устали ковалось и затачивалось даже во времена Польской Народной Республики, столица которой, думаю, не случайно явилась родоначальницей военного блока — стран участниц Варшавского договора.
После войны Польша стала просоветской, а следовательно, ворошить и без того запутанное прошлое власти не хотели. А потому наложили своеобразное табу на прочтение непростых страниц истории взаимоотношений двух соперничающих в веках государств. Да, это были трудные времена, когда политикам нужно было выбирать между тем, что правильно, и тем, что легко.
Со стороны советского послесталинского руководства, думается, шло элементарное заигрывание с гоноровыми ляхами с одной единственной целью — дабы они остались в рамках социалистического лагеря. А когда возникла идея создания военного блока, то его тоже с определенным умыслом нарекли — Варшавский!
Надо признаться, что польские констатации были вовсе не заблуждениями. Когда человек заблуждается, писал И. Гете, это может всякий заметить; когда он врет, заметит не всякий.
Шла спланированная и выверенная идеологическая диверсия мести с трескучей патриотической риторикой со стороны националистов внутри слабой страны по адресу сильного государства — Советского Союза, к тому времени ставшего сверхдержавой, но на последних его этапах существования с бесхребетными, трусливыми и подлыми вождями.
Действительно, когда во главе её появлялись «безпозвоночные», страну пытались чаще и больше оклеветать, оплевать, унизить и сломать.
Безудержная националистическая пропаганда велась тогда нелегально или через «вражеские голоса». Но не только! Кое-что можно было увидеть, услышать и прочитать и в официальных источниках.
Да, формально считалось, что у Польской Народной Республики с Советским Союзом «дружба навеки», что многие, но не все, поляки участвовали, как жертвы немецкого фашизма, в борьбе с коричневой чумой на стороне страны-победительницы.
Но поскольку эта «дружба» строилась на основе коммунистической идеологии, её апологеты имели основания утверждать, что вплоть до 1917 года исключительно с востока на Польшу надвигался жуткий мрак царского угнетения, время от времени прерываемый всполохами народных бунтов против жестокого «царского самодержавия» и бездушных «русских медведей», совсем не бурых, а красных.