— Это печально!
— Что поделаешь. А я вынужден ходить на братоубийственные войны, пока она хворает.
— Я думала, тебе нравится то, что ты делаешь.
— Что именно мне нравится делать, в твоем понимании?
— Ну… эээ… убивать.
— Нет, — решительно ответил Рогги. — Мне не нравится убивать. Все эти войны… Насилу… кхм, издеваются и убивают деревенских, грабят, мародерствуют, сжигают дома, детей оставляют сиротами. А князья тем временем встречаются друг с дружкой, как ни в чем ни бывало, пьют вместе и обсуждают былые времена, пока их люди гибнут из-за их временных разногласий. Это определенно не то, что мне нравится.
— Почему же ты тогда этим занимаешься? — наивно спросила Анаис и понюхала засохшую ромашку.
— Да мне, впрочем, другого и не дано, — пожал плечами Роггвер. — Это единственное, чему я научен, и что я хорошо умею делать.
— А как же охота, например?
— Есть и лучше охотники, — Рогги встал и начал собирать вещи. — Я только затеряюсь среди них, потому что они занимаются этим постоянно, а я — тогда, когда необходимо. Я думаю, пора домой идти, засиделись мы. Вкусный был суп. Спасибо тебе за помощь и за разговор, Анаис!
— И тебе спасибо за все! — улыбнулась Анька и помогла собрать кухонные принадлежности. — Я думала, ты зануда, честно признаюсь. Нет, ты, конечно, зануда, но интересный зануда.
— Ха-ха! Слышали бы тебя мои товарищи… Сказали бы, что ты плохо меня знаешь. На самом деле это они меня плохо знают, — Роггвер подмигнул. — До завтра, Анаис!
— До завтра, Рогги!
Разговор затронул в Ане тонкие струны души. Она с теплотой вспоминала этот долгий диалог со своим учителем весь оставшийся день. И всю оставшуюся жизнь тоже.
Глава V
Рогги махнул длинной деревянной палкой, взятой в две руки, стремясь ударить Анаис в бок. Однако она успела уклониться, проделав изящный пируэт и затем ударив Роггвера в правое бедро одной из палок, чем его слегка ошарашила. Затем она попыталась проделать повторную атаку в правый бок, но он умело парировал удар, оставив Аньку с разбитой губой. При попытке повторной атаки уже от Роггвера Анаис снова проделала пируэт, но уже не так изящно и резво, и замахнулась, пытаясь ударить его в грудь, но Рогги слегка уклонился и тоже замахнулся. Анаис снова сделала пируэт, однако Роггвер ожидал этого и на повороте «обезоружил» ее. Она качнулась от неожиданности, потеряла бдительность; Рогги, разумеется, воспользовался случаем и с силой ударил ее в грудь концом палки. Анаис упала наземь и была повержена. Из носа брызнула кровь. Как обычно.
Дело шло к зиме, поэтому они занимались в утепленных тулупах, что, конечно же, сковывало движение. Зато удары смягчались, и не было сильных ссадин. Однако лицо Анаис все равно было испещрено ушибами, синяком под левым глазом, царапинами на виске, губы же ее опухли, словно пчелы искусали, и из них, как и из носа, сочилась кровь. Однако Анька не сдавалась; наоборот каждая ссадина делала ее агрессивнее и решительнее. От домочадцев сложно было скрывать «боевые ранения», и она прямо заявила, что тренируется битвам на палках. Дядюшка сначала сильно разозлился и грозился не выпускать больше из дому, но Анаис пригрозилась с собой что-нибудь сделать. Не понятно почему, но шантаж сработал, и дядя более не вмешивался. Только с укором смотрел на ее ушибы. И на Роггвера.
До этого Анька пыталась биться одной палкой двумя руками. Но она оказалась для нее тяжелой в обращении и сильно замедляла движение. Рогги выносил ее с одного удара. Понятно было, что девочке, да и взрослой девице тоже сложно обращаться с двуручным тяжеловесным оружием, будь это даже просто деревянная палка, поэтому было решено обучать работать одноручными оружиями с двух рук.
— Ну как всегда! — потупила голову Анька, идя обратно домой вместе с Роггвером. Они сменили место тренировки с поля возле деревни на перелесок.
— Уже лучше, Анаис, — спокойно произнес Рогги. На его лице остался один ушиб от Аньки и то он случился по нелепой случайности, когда она после его удара от неожиданности сильно шлепнула Рогги по лицу палкой. — Но ты делаешь одни и те же глупые ошибки.
— Да я не понимаю! — вспылила Анька. — Я же стала уклоняться, как ты и говорил, что не так-то…
— Незачем столько разворотов было делать, при чем подряд…