Анаис не нашлась ничего ответить, просто допила квас и вдруг вспомнила, зачем она сюда в первую очередь зашла:
— Я хотела попросить Вас принести две палки, которые Рогги носит с собой на наши тренировки. Я знаю, что они всегда были у него…
— Да, конечно-конечно, — засуетилась женщина. — Только спину щемит, посмотри там, на чердачке. И возьми кусочек хлеба, дай домовому, а то я вечно про него в суматохе забываю.
Анаис отломила хлебушка и заглянула на чердак: там был жуткий бардак, а в углу сидел маленький, с кисть руки, лысенький старичок с бородкой, скрестивший свои ручки на груди. Он посмотрел на Анаис злобным взглядом и, приняв от нее хлеб, грубо прокаркал:
— Ах, ты ж, с*ка мелкая! Я днями голодаю, а ты мне какой-то жалкий хлеб кидаешь! Спасибо большое, что не плесневелый хотя бы, шваль ты рыжая!
Анаис удивилась и не на шутку испугалась. Таких грубых домовых она никогда не встречала и даже не подозревала о существовании таковых. В ее понимании все домовые — добрые, милые и благодарные существа, помогающие по хозяйству. Этот домовой готов был ее прикончить за кусок хлеба. Она быстренько достала палки и вылезла из чердака.
— Сильно ругался? — озабоченно спросила женщина.
— Эээээ…
— Значит, сильно, — печально подытожила она. — Прости, пожалуйста, за Аркашку! Я сама виновата в его поведении, все время забываю его покормить, хотя и понимаю, что так нельзя. Так и в злыдня превратится.
— Я, наверное, пойду, — неуверенно проговорила Анаис. — Мне тренироваться нужно.
— Заходи, Анаис, я всегда тебе буду рада, — улыбнулась женщина.
На выходе Анька поняла, что забыла спросить ее имя.
— Прасковья меня зовут. Но ты можешь меня звать и матушкой. Приходи только ко мне почаще, пожалуйста, здесь так одиноко и пусто.
Глава VII
Удивительно, как неожиданное событие может перевернуть быт и жизнь простого человека. Совсем недавно еще задорные и энергичные ольховчанки обменивались свежими сплетнями о том, как одного обалдуя застукали абсолютно нагим на сеновале с чьей-то дочкой и, как ее батька бегал по всей деревне с угрозами высечь из распущенной барышни всю дурь; сейчас же они со скорбным видом рассказывают друг другу байки, как они своими глазами видели летящую сквозь вьюгу и метель на вороном коне женщину, одетую явно не по погоде. Местные давно признали в ней Черную Мару, предрекающую страдания, страшные болезни, сильные морозы, кровопролитные длительные войны и смерть. Несмотря на это оставшиеся в деревне жители, большая часть которых состояла из баб, совсем дремучих дедов, младых девиц и мальчишек, продолжали вести свой быт и хозяйство, как ни в чем не бывало.
Анаис, отвыкшая от прежней компании парней-ровесников, вынуждена была от нечего делать вернуться к их играм и забавам. Однако она все чаще начинала понимать, почему она так резво согласилась заниматься с Роггвером уроками боевого искусства. С мальчишками ей было банально скучно. Играла и разговаривала она с ними без особого энтузиазма. Начиналась пора ее взросления…
Зато с большим азартом она тренировалась, вставая по привычке по утру с петухами, только вместо своего учителя, она лупила палками замерзшие березки, с каждым ударом которые порошили Анаис с ног до головы мягким снегом. Здесь наедине с самой собой и несчастными избитыми ею деревьями Анька, не стесняясь, выполняла пируэты, сальто, быстрые кувырки, различные яростные атаки… Она билась в поте лица, будто бы не на жизнь, а на смерть, не щадя ни себя, ни березок, у которых после Анькиных тренировок слетел порядочный верхний пласт коры. Со своих беспощадных «битв» Анаис возвращалась вся мокрая от пота и снега и растрепанная, но весьма довольная собой. Рогги бы ею гордился. Может быть, даже похвалил бы.
— Давным-давно, еще в те времена, когда не родились наши деды и прадеды, все существовавшее было разделено на два мира — Правь и Навь. Мир Прави населяли птицы, змеи, высшие существа, ангелы: алконосты и сирины. Это было поистине чудесное место! Вечнозеленые летние сады, кристально чистые озера, изобилие вкусной, разнообразной пищи… В тех местах не было места ни мукам, ни страданиям, ни потребностям в чем-либо. Владыкой Прави считался Зрящий, а его преемницей — Мара Черная, которая также властвовала и миром Нави. Точнее сказать, Навью правил идеальный порядок, ничто, а Маре было наказано поддерживать уклад Нави и следить, чтобы никто туда никогда не попал.