Единственным надежным способом установления личности преступников оставался анализ ДНК. Интересно, подумал сержант, взяли ли его коллеги необходимые образцы у Спейна и у О'Дауда? Наверное, сломали головы в поисках предлога, как бы взять материал для анализа и у него. Теперь надо было каким-то образом переключить их внимание на Суини.
Пока его отсутствие не вызывало у детективов особого беспокойства. Такое поведение могло объясняться одним: они решили, что отгадали, кто убил миссис Уолтер. Сержант многое дал бы, чтобы узнать, под каким номером в их списке значится фамилия Рекальдо. Следовало приложить любые усилия и представить веские улики, прежде чем они ринутся в атаку. Время становилось решающим фактором.
Убедившись, что журналистов поблизости нет и путь свободен, Рекальдо вывел из дома собаку, посадил в джип и поехал на почту в Данкреа через Кишаум. Когда в начале четвертого он опустил письма, начал накрапывать дождь. Рекальдо впервые почувствовал, что продвигается. Он поспешно направился к лучшему в графстве рыбному ресторану «Джорджиана О», где, как сказала ему Крессида, она впервые услышала о смерти Эванджелин Уолтер.
Ресторан не работал. Заслонив от солнца глаза, Рекальдо всмотрелся в окно и увидел Джорджи О'Ши – та готовила к ужину столы. Он поскребся в стекло, и хозяйка впустила его внутрь.
– Извини, Фрэнк, мы закрыты. Но если хочешь, поджарю тебе только что пойманные гребешки.
Он ел в баре, а она устроилась напротив. Рекальдо утопил главный вопрос в череде ничего не значащих фраз об ужасном происшествии в Трианаке. Джорджи сказала, что с понедельника в глаза не видела Крессиду Суини.
Глава двадцать третья
Покидая «Джорджиану О», помрачневший Рекальдо разволновался, расстроился и чувствовал себя подавленным. Мимолетная реплика Джорджи выбила его из колеи, и он впервые позволил себе не на шутку разозлиться на возлюбленную. Он был слишком зол, чтобы ехать к Диллонам и встретиться с ней лицом к лицу. Вместо этого он отправился на лодочную станцию Терри Уилана и взял напрокат небольшой моторный катер. И следующие два часа провел в поисках Вэла Суини, хотя не собирался задерживать того без поддержки здоровяка Макбрайда. Он ставил перед собой одну цель – обнаружить местонахождение мужа Крессиды и, если возможно, отрезать пути к отступлению. Но только зря потратил время. Ни на «Кинаре», ни на «Алкионе» не было никаких признаков жизни, хотя на борт судов не поднимался. Корибин тоже выглядел абсолютно пустым.
Рекальдо вернулся на лодочную станцию, забрал джип и все-таки поехал к Диллонам. Кресси месила на кухне тесто для хлеба. Она подняла голову и нервно улыбнулась.
– Где все? – Несколько поостывший Рекальдо остановился в дверях, наблюдая за ней.
– Мэри повезла их купаться.
– А не слишком ли холодно?
– Они поехали не на море. Здесь в гостинице в пяти милях есть хороший бассейн.
Сержант кивком показал на тесто:
– Тебе еще долго?
– Нет, сейчас поставлю подходить. А что?
– Надо поговорить. Выходи в сад, когда сможешь. – Рекальдо круто повернулся и закрыл за собой дверь. Кресси должна прийти к нему по собственной воле. Довольно ставить всех мужчин на одну доску со своим необузданным супругом. Давно пора бы ему довериться.
Рядом с ней он едва сдерживался – так хотелось коснуться ее, обнять, прижать к себе. Он опустился на скамейку под одинокой яблоней, откуда был виден дом. Крессида появилась минут через пять. «Вот женщина, которую я люблю, – думал Рекальдо, глядя, как она идет к нему. – Восторг моего заблудшего сердца. Это меня просто убьет».
При свете дня лицо Крессиды показалось настолько измученным, что он чуть не вскрикнул от боли. Злость моментально испарилась. Щеки Кресси пылали, глаз заплыл, синяк под ним отдавал желтизной. Она выглядела нездоровой, напуганной и все же казалась ему самой красивой. Рекальдо едва справлялся с желанием взять ее за руку, увести в укромное место и заняться любовью. Долго и нежно целовать и ласкать, чтобы прогнать все же страхи. Но время пока не настало, предстояло еще многое вытерпеть. Крессида неуверенно подошла и молча села рядом.
Рекальдо попробовал обнять ее за плечи, она на мгновение прильнула к нему, но затем снова отстранилась. А Рекальдо сидел, перебирая в уме, как лучше выразить то, что хотел сказать, но не мог вымолвить ни слова. Так они сидели и смущенно молчали.
– Ты мог бы узнать человека через двадцать с лишним лет? – наконец спросила Крессида.
Он задумался над ее вопросом. Одно неосторожное слово – и он снова ее потеряет.
– Смотря о каком возрасте идет речь. Если о ребенке, едва ли. Со взрослыми, конечно, легче. – И осмотрительно добавил: – Одни меняются больше, другие – меньше.