– Вы имеете в виду других детективов? – тут же догадалась Мона. – Нет. – И, поколебавшись, добавила: – Присядьте еще на секунду, Фрэнк. У нас с Финбаром, помимо возраста, много общего. Мы всегда с ним были близки. Хотя он и племянник, но на пару лет старше меня. Я младшая из тринадцати детей, его отец был самым старшим из моих братьев. Но это так, к слову. Окно для меня как живой театр. Я сочиняю небольшие истории про чужаков, а Финбар обеспечивает меня необходимыми сведениями. Знаю, многие считают, что он не умеет держать язык за зубами, но они ошибаются. Племянник мне рассказывал, что вы относитесь к нему с уважением, следовательно, понимаете, что он знает чуть больше, чем позволяет себе говорить. Всем, кроме меня. – Мисс Спиллейн улыбнулась. – А я очень разборчива, с кем общаться и кому что передавать. А если сегодня что-то и сорвалось с языка о Джоне Спейне, то исключительно потому, что я тревожусь за Крессиду Суини. Мне не нравится, что о ней болтают. – Мона помолчала. – Так в какое время вы все-таки ехали? – Рекальдо так и ждал, что, задавая вопрос, она заговорщически тронет пальцем нос.
– Полагаю, это не имеет большого значения. К тому моменту миссис Уолтер была мертва уже несколько часов.
Сержант вышел от мисс Спиллейн в растрепанных чувствах и на обратном пути заскочил в участок. Значит, не он один связывал девушку с Весельчаком. Мона подтвердила его догадку. И дала ему первое настоящее свидетельство того, что во вторник Суини был на берегу устья со стороны Трианака. Более того, она наблюдала его машину примерно в ключевое время. Но не мог ли Суини попасть туда еще раньше? Скажем, на катере? И не он ли ликвидировал все бумаги и свидетельства личной жизни в доме миссис Уолтер? В то же время Мона видела, как Крессида ехала в Трианак, но не заметила, чтобы она оттуда уезжала. «Черт! Ладно, сперва разберемся с одним, затем займемся другим».
Он позвонил дежурным в полицейские участки в Данкрса и Дейнгине и, назвав регистрационный номер, попросил обратить внимание на машину Вэла Суини. На другом конце провода зашелестели бумагами.
– Постой, Фрэнк, у нас уже есть ориентировка на этот автомобиль.
Рекальдо устало закрыл глаза. Он снова оказался на шаг позади инспектора Макбрайда.
– Просто решил подстраховаться, – сказал он в трубку. – Знаешь, как бывает, когда трое занимаются одним и тем же делом…
– Не разберешь, кто начальник, а кто рабочая лошадка. Понимаю. Не беспокойся, все под контролем. Было общее указание. Порты и аэропорты.
– Отлично, – буркнул Рекальдо, ругнувшись про себя. И только начал писать подредактированный вариант рапорта о своих разговорах с О'Даудом и Моной Спиллейн, как в дверь постучали. Он осторожно приоткрыл створку. На пороге стояла незнакомка. Рекальдо загородил проем, не давая ей заглянуть внутрь.
– Слушаю вас?
– Полагаю, вы сержант Рекальдо? Я вас искала. – На ее лице светилась многообещающая улыбка.
– Вот как? – холодно переспросил он.
– Именно. – Она протянула ему руку. – Фиона Мур из «Санди индепендент». Я гостила несколько дней в Дейнгине когда все это произошло.
– Как удачно. – Он знал ее колонку. Она специализировалась на разговорах по душам со знаменитостями, слегка сглаживая острые углы тем, что подпускала остроумные и самокритичные замечания по поводу собственной жизни и всеобщей распущенности. Фиона Мур была одаренной журналисткой и обладала подчас убийственным пером. Рекальдо никогда не мог понять, как ей удавалось заставлять свои жертвы обнажаться. Но теперь ему стало ясно: эта особа была на вид совершенно безобидна. Около сорока, чуть полноватая, она тем не менее производила приятное впечатление: подкупали превосходная кожа, по-детски ясные невинные голубые глаза, широкая дружеская улыбка. На ней были немыслимо облегающие серебристые кожаные брюки и светлосерый пушистый джемпер – опасно привлекательное сочетание.
Рекальдо знал, что она способна сочинить портрет, даже если жертва не произнесет ни единого слова.
– Как дела, Фрэнк? – спросила она с непринужденной фамильярностью и томной улыбкой. Выговор казался скорее среднеатлантическим, чем дублинским.
– Что вам угодно?
– О, всего несколько слов о работе.
– О моей работе? – Сержант удивленно изогнул брови.
– Нет, мистер Рекальдо, об убийстве. Вы самый неуловимый полицейский из всех, кого мне приходилось встречать.
– Выходит, не такой уж неуловимый, коль скоро вам удалось меня выследить. Так все-таки что вы здесь делаете? Вы же ведущая колонки – вот и ведите ее.
– Очень остроумно, – скривилась журналистка и, отбросив любезности, перешла к делу. – Почему не было никакого заявления для прессы? Когда вы намереваетесь произвести арест?