Во дворе Кремля недалеко от Троицких ворот выстроились в линию многие пушечные уникумы, они все известны: изучены, описаны и, конечно, подсчитаны. 25 - русской работы XVI-XVII веков. И 15 - иностранной, того же времени. Кроме именных, тяжелых, сложено у подножия гигантов штабелями около тысячи стволов пушек без лафетов, свезенных сюда после победы над Наполеоном, подобранных на местах боев с "великой армией", которые она бросила на своем пути от Москвы до Парижа.
Пройти около орудий - значит прочесть бронзовую летопись побед русского оружия. Это не фигуральное выражение; на каждой пушке есть информация, где скупая, а где и многословная, о том, где, когда, кем отливалось орудие, кому принадлежало, какие надежды связывались с ним... Появление на свет сверхтяжелых пушек связывалось со многими планами государств. Такие орудия рождались с именами, девизами, заповедями, отлитыми в бронзе пушек на всех языках Европы.
На прусских пушках короля Фридриха, любившего воевать и поплатившегося за это Берлином, рядом с его монограммой отлит красноречивый девиз: "Последний довод короля". Как видим, не убедил он солдат, захвативших королевские пушки с одноглавым орлом, мечом и огненными стрелами.
Сотни автографов, ставших трофеями русской армии, оставил Наполеон, который взял с собой в поход также орудия, отлитые при последнем французском короле Людовике XVI, правлении Конвента и Национального собрания... Все они попали в одну коллекцию.
Привел Наполеон в Москву армию "двунадесяти языков", и, чтобы прочесть все надписи, надо знать много языков: тут, в Кремле, покоятся пушки всех армий Европы - немецкие (разных земель), французские, голландские, австрийские, итальянские, венгерские... На итальянской пушке девиз: "Бог мне ее дал, горе тому, кто ее тронет".
Но самое неожиданное изречение отлито на пушке Ганновера. Рядом с вензелем короля Георга VII изображена цепь ордена Подвязки и его девиз: "Пусть будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает". Ведь кавалеры носили орденскую ленту на ноге, как дамы подвязку.
За каждой надписью в бронзе людские судьбы. Кого не взволнуют сегодня слова: "Гражданин меня пожертвовал отечеству". Ее оставил неведомый патриот, пожертвовавший своим состоянием.
На русском "Единороге" уместилась скульптурная галерея: медведь, сидящий на задних лапах, скоморохи с медведями, две собаки, двуглавый орел, сам единорог - лошадь с устрашающим рогом и развевающимся в полете хвостом. Цапфы, державшие орудие на лафете, тоже не простые - в виде сатиров. А в надписи, кроме обычного сообщения, в чье царствование отлита пушка, есть и поэтическое повествование. Оно не только объясняет название пушки, но и призывает ей удачу: "Единорог яблоко держит. Пушка ядро пусти. Яблоко ядром умертви и Ирода супостата победи".
Лил эту пушку мастер Мартьян Осипов "в славном и преименитом царствующем граде Москве". Длина ее достигает шести метров.
Вся эта необыкновенная артиллерийская коллекция хранится в Московском Кремле с давних пор. Как ни нуждался Петр I в бронзе, а не велел трогать седых ветеранов. Чтобы видели их потомки, гордились мастерством и доблестью отцов. И не страшились ничьих доводов, даже последних.
СЕНАТ
Главный купольный зал этого здания, где в первые годы революции проходили съезды партии, видел самых известных политических деятелей современности, ученых, мастеров культуры нашей страны и зарубежных государств. Тут в наши дни вручаются награды лауреатам.
Рядом с древними постройками Кремля треугольное в плане здание классической архитектуры не выглядит долгожителем. Но ему двести десять лет. В 1787 году Матвей Казаков, великий русский архитектор, построил Сенат - самое лучшее свое творение. Так считал сам Казаков. Так считают потомки.
Участок, полученный зодчим для проектирования, образовался после сноса палат князей Трубецких и трех упраздненных церквей. С двух сторон строительную площадку ограничивали Арсенал и Чудов монастырь, а с третьей возвышалась восточная стена Кремля. Вот в этом пространстве расчистился треугольный участок земли.
Трудная задача встала перед Казаковым: возвести общественное здание на столь неудобном участке сложной конфигурации. Но он блестяще справился с проблемой, сумев не только создать здание, достойное находиться в Кремле, но и украшающее Красную площадь.
В плане оно, как и участок, треугольное, но со срезанными углами, поэтому воспринимается как обычное дворцовое здание. Во дворе построены еще два корпуса, и, таким образом, образовалось три внутренних двора - два треугольных, а один, главный, - пятиугольный. В него ведет въезд со стороны Арсенала. Этот пятиугольный двор украшает величественная полукруглая колоннада. Она обозначает сердцевину постройки - главный круглый зал.
Здание предназначалось для общих собраний дворянства Московской губернии, поэтому Казаков, чтобы подчеркнуть назначение здания, над его куполом установил вызолоченную статую Георгия Победоносца на коне - герб Москвы. Перед въездом располагалась арка с галереями, украшенная барельефами и гербами городов Московской губернии.
Екатерина II придавала большое значение этой постройке как знаку особого внимания московским дворянам, опоре своей власти.
Осмотрев завершенное здание, Екатерина II, заказавшая проект Казакову, осталась очень довольна, сказав при этом:
- Как все хорошо! Какое искусство! Это превзошло мое ожидание...
Ждать ей пришлось долго. Здание сооружалось свыше десяти лет и завершилось в 1787 году. На него пошли 21 миллион штук кирпичей и свыше семисот тысяч рублей.
...Высокая белая дверь, одна из многих в длинном коридоре, под обычным № 39 открывается. Делая шаг вперед, невольно останавливаешься, пораженный увиденным. Всего охватывает непреодолимое желание распрямиться и вскинуть руки ввысь, туда, где царит купол. Кажется, что взлетаешь и паришь под его синей сферой. Современникам Казакова он казался небесным сводом. А нам напоминает купол парашюта, шелковый, многоцветный, какие заполняют небо на авиационных праздниках.
Такое чувство впервые я испытал, когда открыл другую - тяжелую дверь в стене почерневшего от времени здания и шагнул под бетонный купол. Над ним голубело небо и проплывали редкие облака, в непогоду сбрасывающие капли точно в центр раскрытого свода. Две тысячи лет он кружит голову каждому, кто входит в римский Пантеон.
Вот почему, увидев постройку Матвея Казакова, современники назвали ее "русским Пантеоном". В этом прекрасном белоколонном зале купол поднялся на 27 метров от земли. Над его украшением трудились лучшие скульпторы. По всей окружности зала протянулись восемнадцать горельефов - скульптурных картин. Вижу вздыбленного коня Петра I и античных богов, героев древнего эпоса и деятелей русской истории, в аллегорических сюжетах прославляющих идеалы "просвещенного" XVIII века. Над темой сюжетов для горельефов и надписями к ним трудился великий поэт Гавриил Державин, с гордостью утверждавший под одной из композиций, что "и Север художества рождает".
Русская классическая архитектура в XVIII веке достигла своих сияющих вершин, и среди них царит этот зал. Матвей Казаков был не только архитектором, но и столь же искусным строителем. Он сумел создать огромный купол диаметром в 24,5 метра, поднявшийся на высоту современного девятиэтажного здания. Это одно из чудес русской архитектуры. Вверху свод имеет толщину всего в один кирпич. Когда каменщики окончили кладку, то мало кто верил, что купол не рухнет, как порой бывало. Пришлось Матвею Казакову в тот час, когда разбирались строительные леса, взобраться на самый верх и стать там, где голубеет, как синь неба, полюс купола.
За двести лет своей истории купольный зал видывал всякое. Он пострадал в 1812 году. Затем полвека в нем помещался архив, склад. Трудно даже представить, что здесь хранилась мебель, провиант, пыльные бумаги. Краски стен и купола поблекли, потемнели розетки в кесонах. Во время неоднократных ремонтов зал растерял свои цвета. Еще недавно он выглядел однотонным, белым. Архитекторы произвели расчистку стен. К своей радости, они обнаружили остатки позолоты, голубой краски. Это же подтвердили старинные документы о покупке для "раскрашивания краски саксонского голубца". Значит, зал был не одноцветным, а полихромным. Белые колонны, горельефы. Голубые стены, голубой фон купола. Золотые розетки, как звезды, рассыпанные на полусфере. Вот таким вновь стал зал. Его первозданный облик восстановили московские архитекторы-реставраторы Владимир Либсон, Изольда Рубен, Галина Солодкая.