Нормальный интеллигентный человек следит за новинками литературы, он читает журналы, ходит в театр и слушает музыку. Он выбирает друзей по своему усмотрению, он поддерживает родственные и товарищеские связи и знает, что не состоится без новых эмоциональных, интеллектуальных и духовных впечатлений. В жизни профессионального политика многие элементы этого или вовсе отсутствуют, или становятся обрядом: так высшее руководство страны раз в год посещает ложу Большого театра, раз в десять лет — МХАТ, но никогда не видит того, о чем говорит весь город. С фильмами проще: их крутят прямо на дачах.
Я не иронизирую: каждодневная прорва дел приучает политика не обращать внимания на "пустяки". Дела заменяют собой всё и вся. Никакого взросления души, никакого развития личности годами не происходит. Ирреальность существования профессиональных политиков в нашей стране, их младенческое и жестокое непонимание того, чем живет народ, — грустная норма их бытия. Роскошь дач, вилл и особняков, спецпища, проверенная на радиоактивность, домашний кинотеатр и все прочие прелести номенклатурного существования — по сути, жалкие крохи взамен добровольно отвергнутой красоты человеческого мира. Изнаночная, "зазеркальная" логика государственной лжи и искреннее непонимание простых вещей — плата за ненормальность такого существования.
Может показаться, что вся беда в безраздельном партийном монополизме Системы. Нет, не вся. Даже в цивилизованном обществе человек, ставший профессиональным политиком, обречен только тратить уже накопленное. Интеллектуальный, нравственный и духовный капитал, нажитый им за предшествующие десятилетия, не пополняется. Мне в Верховном Совете работать легче, чем многим моим коллегам: во-первых, политик должен быть юристом, а во-вторых, я много позже начал трату накопленного. Вдали от политики. Но уже сегодня я чувствую, что расходую накопленное, не восстанавливая и малой части истраченного.
Дочь говорит, что раньше я был совсем другим. Каким? Добрым.
Дети видят главное, и я с горечью должен признать: политик живет в особой зоне надчеловеческих отношений. Политика способствует проявлению в человеке всего самого худшего. А очищения души не происходит, и велик соблазн компенсировать утраченное за счет других людей, за счет газетного и телевизионного мелькания. Убитый неизвестными мерзавцами по дороге в храм 9 сентября 1990 года православный священник Александр Мень говорил незадолго до своей гибели, что и пост, и аскеза, и подвиг смирения могут стать причиной гордыни, греха и человеческого падения. Чувствуя, что ты безвозвратно теряешь, можно, конечно, утешаться присуждением тебе международной премии или почетной степени. И чем слаще утешение, тем больше ты потерял в действительности.
Нельзя быть политиком всю жизнь. Политика — это как экспедиция в надчеловеческий космос. Но ведь даже и космонавт не вечно сидит в коконе орбитальной станции. Профессиональный политик обязан переключаться на другие виды деятельности, "уходить в мир". История знает такие примеры, когда вознесенный на вершину политической пирамиды человек добровольно отваживался на спуск с нее, а через какое-то время вновь возвращался к политической деятельности, обогащенный новыми знаниями и идеями, проанализировав опыт собственных удач и ошибок.
Не зря говорят, что политика — искусство компромисса. Меняется шкала ценностей. Незаметно, но постоянно происходят эти деформации. И когда, глядя на экран, где государственный человек вещает нечто несообразное с нормальными человеческими реакциями, мы восклицаем: "Да как же он не понимает!..", менее всего мы готовы поверить: да, не понимает. Ибо уже выработал человеческий запас опыта и доброты, живет на наркотике, имя которому — политика. Государственный человек нередко вынужден идти на такие компромиссы, которые размывают тонкую незримую линию, отделяющую добро от зла, порядочность от подлости, подвиг от предательства.
Перерождение человека в чиновника — процесс, еще не изученный ни социальными психологами, ни нашими литераторами. И в странах Восточной Европы, и у нас, когда к власти приходят непрофессиональные политики, видимо, в ближайшие годы появятся научные и художественные исследования этого феномена. То, о чем в 70-е годы рассказал Вайда в своем знаменитом фильме "Человек из мрамора", сегодня происходит несколько по-иному: в тоталитарных условиях талантливый рабочий паренек становился функционером, от которого по большому счету требовалось только олицетворять пролетарскую природу власти. И ничего не зависело. Сегодня другая ситуация: к власти приходят люди, которые действительно боролись с Системой, но не всегда способны отличить, где кончается демократия и начинается собственное "я".